Если сравнивать с другими прощаниями, это хоть и было формальным, но благодаря своей простоте претендовало на некоторое достоинство. Когда Мириам и Джуди покинули крошечную часовню из красного кирпича, на них набросился пронизывающий ветер. Другие участники похорон, бормоча благодарности, уже несколько смущенно рассаживались по машинам. В воздухе кружили снежные хлопья. Слишком крупные и слишком мокрые, они тут же таяли, падая на землю, но из-за них мрачные окрестности выглядели еще негостеприимнее. У Мириам ныли зубы, и боль отдавалась в глазах.
— Милая, мы должны снова встретиться, пока ты не уехала, — подхватила ее под руку Джуди.
Мириам кивнула. До отъезда меньше суток, сегодня она ждет предвещающий свободу звонок Бойда. Муж обещал позвонить, а он трогательно придерживается обязательств. С того конца телефонной линии наверняка повеет жаром улицы.
— Сегодня… — предложила Мириам. — Приходи ко мне сегодня.
— Уверена? Небось несладко находиться в том доме?
— Да нет. Уже нет.
Уже нет. Вероника ушла раз и навсегда. Дом больше не чувствовался таковым.
— Предстоит еще много уборки. Хочу освободить его от маминых вещей, перед тем как передам агентам по недвижимости. Не по себе от мысли, что чужаки станут в них рыться.
Джуди поддакнула:
— Помочь, или буду мешать?
— Вечер в трудах?
— Ага.
— В семь?
— Давай в семь.
Внезапно от сильного порыва ветра у Мириам перехватило дыхание. Задержавшиеся участники похорон спешно спрятались в теплые салоны машин. Одна мамина соседка — Мириам никак не могла запомнить ее имя — осталась без шляпы. Ее сдуло и покатило по Лужайке Памяти, а пучеглазый супруг женщины неуклюже погнался за беглянкой по удобренной прахом траве.
На вершине карьера ветер был еще сильнее. Он приходил с моря по реке, собирая ярость в снежный кулак, а затем прочесывал город в поисках жертв.
Стена оказалась идеальным материалом. На нее, подточенную течением лет, достаточно было слегка надавить, чтобы она сдалась. Под вечер особо ретивый порыв ветра вырвал с верхушки стены три-четыре увенчанных стеклом кирпича и зашвырнул в озеро на дне карьера. Тут, посередине своей длины, кладка ослабла больше всего, и как только ветер приступил к работам по сносу, гравитация протянула ему руку помощи.
Один юный велосипедист возвращался домой и уже доехал почти до середины Тропы духов, когда стена, взревев, капитулировала. С роем цементных осколков из нее выпал кусок кладки, и обломки запрыгали к подножию скалы, все глуше ударяясь о камни. В стене образовалась брешь почти двухметровой ширины, и ветер, ликуя, с ревом ворвался в нее и потянул за края, уговаривая кирпичи отправиться следом. Парень спешился и, подкатив к дыре велосипед, стал с ухмылкой наблюдать.
