После того как чемодан был собран, Мышка начала обеспечивать нормальное функционирование ненасытного организма Джигита в свое отсутствие. В рекордные сроки, а именно за один вечер и одну ночь, она приготовила, разлила и разложила по баночкам:
— бульон куриный,
— борщ московский,
— солянку рыбную,
— щи щавелевые,
— суп грибной,
— котлеты киевские,
— котлеты пожарские,
— котлеты отдельные,
— судак «Орли»,
— треску по-польски,
— шашлык по-карски,
— лобио из красной фасоли,
— лобио из зеленой фасоли,
— вермишель отварную,
— рис припущенный,
— картошку жареную в мундире, потому что Мышка забыла ее почистить, а вареную Джигит не любил,
— кабачки тушеные,
— баклажаны печеные,
— пельмени сибирские,
— пельмени домашние,
— пельмени китайские,
— компот из сухофруктов,
— морс из свежих ягод,
— кисель из крахмала
— плюс ведро пирогов с тремя разными начинками.
Потом она села за стол, взяла бумагу и карандаш, составила полный перечень блюд в алфавитном порядке и оставила Джигиту подробную инструкцию, в какой день и в котором часу какое блюдо надо съесть.
Тут нужно на секунду прерваться и сказать о том, что Мышка помешана на домашнем хозяйстве. Однажды с ней приключилась история, которую я называю
«Мышкины зубки»
История эта произошла в городе Москве, на излете перестройки, когда приходилось грызть одну вермишель, и это очень оттачивало зубы. Каждый из нас может назвать себя живым свидетелем того, как в стране закончилась еда. Ну, и Мышка, разумеется. Иногда еда в виде вареной колбасы навещала соседние магазины, но почему-то так выходило, что никого из нас в те краткие мгновения в магазинах не оказывалось. Колбаса появлялась как бы пунктиром: вот она была — и нету.
За своей пунктирной колбасой Мышка ходила в один магазин, сотрудники которого зарекомендовали себя тем, что в отделе хозтоваров цепляли на кастрюли таблички с пояснительными надписями. А директор у них был таджик, и эти надписи писал собственноручно. На большую кастрюлю — «адын гаструл», на маленькую — «адын гаструлчик». Вот в этот рассадник культуры Мышка и наведывалась с целью чего-нибудь понадкусить. Приходит однажды и — о, радость! — как раз к ее приходу продавщица вывозит целую коляску вареной колбасы. Народ ломится к коляске, и Мышка, натурально, ломится вместе с народом. Подбегает, ухватывает колбасный бок и тянет к себе. А с другой стороны чья-та рука хватает тот же бок и тоже тянет к себе. Мышка — к себе, и рука — к себе. И тут наша Мыша, девушка, между прочим, с незаконченным филологическим образованием, наклоняется и кусает эту загребущую руку. Вцепляется мертвой хваткой. Рука немеет и отваливается от колбасы.
