Мурка сидит с каменным лицом. Я втихаря пересчитываю наличность. У меня в сумке — наша общая касса. Чинзано засандаливает стакан вина и веселеет. Язык его развязывается, руки распускаются. Он обнимает нашу Мышку одной рукой за плечики и, бурно жестикулируя другой, начинает что-то рассказывать. Мышь глядит на него, как кролик на удава.
— Что он говорит? — холодно осведомляется Мурка.
— Говорит, что был знаком с Брунеллески, — старательно перевожу я.
— С тем, что построил купол в тысяча четыреста каком-то году? — еще холоднее осведомляется Мурка.
Чинзано весело смеется и засандаливает еще один стакан.
— Да мы тут в Италии все друзья! — радуется он, и Мышка тоненько смеется в ответ.
— Кушай, милый, кушай! — бормочет она, подливая Чинзано чесночного соуса.
Чинзано кушает. Мурка курит. Я считаю деньги. Наконец Чинзано приканчивает бутыль вина и предлагает нам двигаться к нему в гости. Сам он двигается крайне ненадежно. Мышка поддерживает его под локоток. Мы садимся в автобус и долго едем в неизвестность, пока не доезжаем до окраины города.
Окраина крайне непрезентабельная. Улочки узкие, домишки осклизлые, ребятишки чумазые, тротуары грязные, и белье всюду висит. Мышка чешет за Чинзано, ничего не замечая, но нам с Муркой очень неуютно. Ведь из этого лабиринта еще придется выбираться. К тому же затемно. Наконец мы подходим к старому скособоченному домишке и останавливаемся под окнами.
Мышка лезет в карман и достает листочек с приветственной речовкой. Она планирует войти в дом Чинзано, с выражением декламируя свою речовку. Чинзано задирает небритую морду, открывает щербатый рот и кричит:
— Изабелла!
Одиннадцать чумазых мордах высовываются в окно. Это детки Чинзано. Над ними появляется голова женщины с лицом, похожим на Голгофу. Ой, простите, на Горгону.
— Мы пришли! — заискивающе щебечет Чинзано. — Милая!
Мышка очаровательно улыбается и делает маленький книксен. Женщина раздает мордахам подзатыльники, и они мгновенно исчезают.
Потом женщина внимательно смотрит на Мышку и бросает:
— Сейчас!
Через минуту она появляется снова. Ласково улыбается. Поднимает над головой ведро. Чинзано сторонится с привычным профессионализмом. И на Мышку выливается ушат грязной холодной воды.
— Итальянцы любят выбрасывать за окно всякую дрянь! — комментирует Мурка.
Чинзано срывается с места и бежит в дом успокаивать Изабеллу Львовну. Мышка, горько рыдая, стоит посреди улицы с картофельными очистками на ушах.
