Наконец она сфокусировала ее на себе – с взъерошенными волосами и идеальными бровями.
– Привет, дочка, прости. Мы тут снимаем для «Уимзи».
– Что такое «Уимзи» и где ты?
Я начинала сердиться: она снова на что-то отвлекалась.
Меня на секунду ослепила вспышка солнечного света, проникавшего в окно за ее спиной.
– «Уимзи» – новый парикмахерский онлайн-сервис, и я в Бруклине!
– Правда? – Меня приободрило, что она находилась хотя бы в одной стране со мной. – И надолго?
– Уезжаю через пару дней, на торговую ярмарку в Италии.
Я рухнула на кровать и уставилась на желтый свет, пробивавшийся сквозь потрепанные занавески.
– А, на эту итальянскую ерунду.
Она засмеялась, обнажив зубы – белые и с винирами, недавно установленными каким-то крутым стоматологом в обмен на то, что она вышла в эфир во время этой процедуры.
– Однажды мы поедем туда вместе и объедимся пастой.
Я закрыла глаза и представила себе день, когда перестану сидеть в Лос-Анджелесе все лето, засыхая, словно пустынное растение.
– Как у тебя дела? – спросила она, прерывая мои грезы о поедании джелато в вымощенном переулке.
– Папа на меня злится.
– Оу. Что наделала?
– Почему ты думаешь, что это я?
От ее резкого смеха я поежилась.
– Ой, да ладно тебе, Клэра.
Я не смогла сдержать улыбку.
– Ну, первый рабочий день с Роуз в фургоне прошел не так уж замечательно.
– Я уверена, что ты несколько преуменьшила.
Мою маму так просто не обмануть, потому что мы очень похожи. Когда я пыталась что-то приукрасить или изобразить спокойствие, она тут же меня раскусывала.
– Просто мы поругались. Ничего нового. Мы с Роуз никогда не ладили.
– Но придется. Ты же работаешь с ней все лето?
Фло решила, что настал идеальный момент запрыгнуть на меня, и болезненно надавила своей крепкой лапой на мою грудь. Я поморщилась, но не прогнала ее, потому что старалась быть милосердной с животными.
– Да. Но не волнуйся! Я в любом случае попробую выбраться в Тулум.
Тихий голос на заднем плане не дал маме ответить, и она посмотрела куда-то влево. Бруклин вдруг показался мне в световых годах отсюда.
– Клэра, мне пора. Не волнуйся по поводу Эдриана – ты знаешь, что он всегда уступает. Возьми его измором!
После этих слов она отправила мне, точнее телефону, воздушный поцелуй и отключилась.
Тем вечером я легла спать, все еще ощущая беспокойство и мечтая об огромной тарелке спагетти.
В четверг утром меня снова разбудил ослепительный солнечный свет. Я прищурилась и увидела рядом с окном папу, попивающего кофе.
