Характерна в этом отношении новелла «Канун». Подпольщик Таньский вынужден всю ночь скитаться по варшавским улицам, поскольку за ним по пятам гонятся шпики. Безмерная усталость, болезнь, подтачивающая силы этого закаленного борца, бывшего ссыльного, внушают ему сомнения в целесообразности борьбы. Его истязают сны-кошмары, возникает неодолимое стремление к покою — во что бы то ни стало, даже в тюрьме, даже в смерти. Но это всего лишь мучительное искушение, которое Таньский отбросит, преодолеет.
Посвященная «памяти тех, кто прошел через муку ожидания, их одинокому мужеству», повесть «Завтра» представляет собой психологическое исследование состояния человека перед казнью, в ней прослеживается преодоление естественного страха смерти. Герой Струга уверен, что гибель его не напрасна, уверен, что ему достанет сил мужественно встретить смерть. И когда наступит час, он молча встанет и выйдет из камеры навстречу тюремщикам.
«„Встал и вышел“ — эти два слова нельзя забыть, — вспоминает Ванда Василевская о впечатлении, которое произвела на нее, еще девочку, эта повесть Струга. — …Простые слова, в которых слились и таинство смерти, и непоколебимое мужество, и бездна горя, западали в самое сердце. Своей неизбежностью и лаконичностью. Всего лишь два слова!»[7].
Но храбрость и достоинство, с которыми герой встречает смерть, отнюдь не означают, что ему легко расстаться с жизнью, легко прожить последние часы. И Струг верно следует по всему лабиринту предсмертных дорог его мысли, с глубокой правдой рисует чувства тоски, одиночества, отчаяния, исступленной жажды жизни, от которых человек, естественно, не может отрешиться в ожидании смерти.
Насколько верен был замысел повести «Завтра», можно судить по записи из «Тюремного дневника» Ф. Дзержинского от 5 июня 1908 года:
«Если бы нашелся человек, который описал бы правдиво весь кошмар жизни в этом мертвом доме, взлеты и падения душ, замурованных тут на казнь, нарисовал, что происходит в душах заключенных здесь… тогда жизнь этого дома и его обитателей стала бы самым верным нашим оружием и самым ярким факелом в нашей борьбе»[8].
В новелле «Канун», в повести «Завтра» отчетливо проступают свойственные психологической прозе Струга особенности стиля и композиции. События для писателя обычно важны не сами по себе, а как толчок мыслям, чувствам и переживаниям героев; повествование ведется в форме мотивированного воспоминаниями и ассоциациями «потока сознания», изобилует различными инверсиями времени, ретроспекциями. Писатель широко пользуется приемом внутреннего монолога — страстно-эмоционального, прерывистого и хаотичного. Излюбленным является также мотив горячечного видения, находящегося на грани реальности и сна.
