– А ты не передашь Рагнару мое послание?
– Каким образом? Я же не говорю по-датски. Я мог бы попросить священника, но он все расскажет Альфреду.
– А у Рагнара есть женщина? – спросил я.
– Говорят, есть.
– Худенькая такая девушка? – предположил я. – Черноволосая? С ястребиным лицом?
– Похоже, так, – настороженно кивнул. – У нее еще есть собака, да?
– Да, – ответил я, – по кличке Нихтгенга.
Вульфер пожал плечами – его не заботило, как зовут собаку. Но потом до него кое-что дошло.
– Нихтгенга, говоришь? – заинтересовался он. – С чего бы это датская девушка дала своей собаке английскую кличку?
– Она не датчанка. Ее зовут Брида, и она саксонка.
Некоторое время Вульфер молча смотрел на меня, а потом рассмеялся.
– Вот хитрая маленькая сучка. Выходит, она подслушивала наши разговоры, так?
Брида и вправду отличалась хитростью. Она была моей первой любовницей, эта девочка из Восточной Англии, воспитанная Рагнаром Старшим, а теперь спавшая с его сыном.
– Поговори с ней, – попросил я, – передай от меня привет и скажи, что если дело дойдет до войны…
Я помедлил, не зная, что именно сказать. Обещать сделать все, что в моих силах, чтобы спасти Рагнара, не имело смысла: ведь если начнется война, заложников убьют задолго до того, как я смогу до них добраться.
– Если дело дойдет до войны, то что? – поторопил меня Вульфер.
– Ну, тогда, – повторил я то, что сказал сам Вульфер перед моим покаянием, – мы все будем думать лишь о спасении собственной жизни.
Он долго глядел на меня, не говоря ни слова, и по этому его молчанию я догадался, что, хотя я и не сумел найти нужных слов для послания Рагнару, Вульфер все прекрасно понял. Он допил свой эль.
– Выходит, эта сучка говорит по-английски, да?
– Она англичанка.
Вообще-то, я и сам был англичанином, но ненавидел Альфреда и, будь такая возможность, присоединился бы к Рагнару, хотела того Милдрит или нет. По крайней мере, я лелеял в душе такие планы. Но где-то глубоко под землей, где страшный змей гложет корни Иггдрасиля, древа жизни, сидят три пряхи, которые и прядут нити нашей судьбы. Хотя людям кажется, будто они сами принимают решения, однако на самом деле все наши жизни в руках этих трех женщин. Они прядут нити наших судеб, а судьба правит всем. Датчане это знали, и даже христиане знали это. «Wyrd bið ful aræd», – говорим мы, саксы. «Рок не остановить». И пряхи устроили мою судьбу совсем иначе, потому что спустя неделю после той встречи с Вульфером, когда в Эксанкестере снова стало тихо, они послали мне корабль.
