– Хочешь, чтобы я поработал для тебя мечом? – спросил я.
– Да. – Этельвольд говорил серьезно.
– Ну что же, ты да я – против всего Уэссекса. А кто еще будет сражаться на нашей стороне?
Он нахмурился, размышляя, но не назвал ни одного имени. Этельвольд молча уставился на крышку стола, и мне стало его жалко. Этот парень всегда мне нравился, но никто и никогда бы ему не доверился, потому что он был слишком беспечным и несерьезным.
«Альфред правильно его оценил, – подумал я. – Дай Этельвольду волю – и он будет пить и распутничать до изнеможения».
– Мне следовало бы пойти и присоединиться к Гутруму, – сказал он.
– Почему же ты этого не делаешь?
Он поднял на меня глаза, но не ответил. Наверняка в душе Этельвольд догадывался: Гутрум радушно его примет, будет всячески ублажать, использует, а потом рано или поздно убьет. С другой стороны, может быть, такая перспектива была лучше его нынешней жизни. Этельвольд пожал плечами и откинулся назад, отбросив волосы с лица.
Он был удивительно красивым юношей, и это не способствовало тому, чтобы прилежно заниматься делами: девушек тянуло к нему, как священников к золоту.
Слегка заплетающимся языком Этельвольд проговорил:
– Вульфер думает, что Гутрум убьет нас всех.
– Возможно, так оно и будет, – ответил я.
– А если мой дядя умрет, – продолжал он, даже не думая понизить голос, хотя в таверне было полно народу, – его сын еще слишком мал, чтобы стать королем.
– Верно.
– Вот тогда и придет мой черед! – ухмыльнулся он.
– Или твой черед придет с помощью Гутрума, – сказал я.
– Так пей, дружище, – проговорил он. – Потому что мы все в одной и той же выгребной яме.
Этельвольд улыбнулся мне – ему никак нельзя было отказать в обаянии.
– Интересно, если ты не будешь за меня сражаться, то как же ты собираешься вернуть долг?
– А что бы ты хотел получить в уплату?
– Как насчет того, чтобы убить аббата Хевальда? Очень жестоко? И медленно?
– Я мог бы это сделать, – ответил я.
Хевальд, аббат в Винбурнане, был печально известен жестоким отношением к мальчикам, которых учил читать.
– Хотя, с другой стороны, – продолжал Этельвольд, – мне хотелось бы самому прикончить костлявого ублюдка, поэтому не делай этого для меня. Лучше я придумаю что-нибудь другое, чтобы досадить дядюшке. Ты ведь тоже его не любишь?
– Не люблю.
– Тогда мы состряпаем какую-нибудь каверзу. О господи, – вдруг всполошился Этельвольд, потому что снаружи внезапно послышался громкий голос Вульфера. – Он на меня очень зол!
