— Дядя Пресс! Привет! — выпалил я.
Вероятно, я должен был сказать «Йо!», по крайней мере, это глупое слово соответствовало бы моему глупому виду. Хотя, не знаю, чего это я так разволновался. Мы же не делали ничего предосудительного — всего-навсего целовались. Пусть это был самый лучший поцелуй на свете, но ведь всего лишь поцелуй! Кортни все поняла и покраснела. Ей хотелось оказаться где угодно, только подальше отсюда, и мне — вместе с ней. Она нерешительно направилась к двери.
— Я, пожалуй, пойду, — пробормотала она.
— Не уходи! — Мне очень не хотелось оставаться наедине с дядей. Но у него на этот счет было другое мнение.
— Да, пожалуйста, Кортни. Тебе лучше уйти.
Коротко, прямолинейно, предельно ясно. То, как он это произнес, заставило меня насторожиться. Его голос звучал как-то неестественно. Он вообще-то из тех людей, кто считает, что застукать племянника, целующегося с девушкой, это очень забавно. Один раз это уже случилось, когда я целовался с Нэнси Килгор на заднем крыльце. Тогда он лишь рассмеялся и потом долго еще подтрунивал надо мной. Но поскольку он никогда не делал этого в присутствии посторонних, то я не обижался. А на сей раз он даже не улыбнулся.
— Удачи на матче, — сказала мне Кортни, косясь на дядю и пятясь к дверям. — Буду за тебя болеть.
Охо-хо… Дядя Пресс учтиво отворил перед ней дверь. Кортни встревоженно покосилась на дядю, потом бросила на меня хитрый заговорщический взгляд и вышла. Закрыв за ней дверь, дядя повернулся ко мне.
— Мне нужна твоя помощь, Бобби. К сожалению, тебе придется пойти со мной.
И вновь его голос прозвучал странно. Это на него не похоже. Ему было около пятидесяти лет, но он был таким жизнерадостным и, казалось, ничего не воспринимал всерьез. Сейчас он выглядел каким-то потерянным. Обычно у него на лице блуждала добродушная улыбка, а сейчас он был чем-то озабочен. Я бы даже сказал — дьявольски озабочен и чем-то напуган.
— Но у меня игра! Полуфинал… Я уже и так опаздываю.
— Кажется, пару минут назад тебя это не беспокоило, — спокойно ответил он.
Что ж, он был прав. Но ведь я действительно опаздывал!
— Мама и папа уже там. И Шэнон тоже. Если я не приду…
— Они поймут, — перебил дядя Пресс. — Я бы не стал отрывать тебя по пустякам от столь важного мероприятия, как баскетбольный матч или поцелуи с той симпатичной девушкой, которая только что ушла.
Я уже собрался было поспорить с ним, но, черт, он был так взволнован! Я все больше удивлялся происходящему. Будто угадав мои мысли, дядя Пресс сказал:
