— Я рад, что ты зашла. — Я весь был словно в огне, но прозвучало это довольно легко и непринужденно. Я снова отбил мяч на ее половину корта.
— Я и сама не знаю, зачем пришла. Наверное, чтобы пожелать тебе удачи в игре. Хотя, если честно, не только за этим.
— Правда? — Замечательный ответ.
— Я не знаю, как и сказать, Бобби, но уже давно меня преследует одно чувство…
Чувство ко мне? Это хорошо, если только она не чувствует, что я жестокий убийца.
— Да? — Я послал ей подачу. Спокойно, доброжелательно, словом, безупречно.
— Господи, я чувствую себя такой дурой. — Она отвела глаза. Я понял, что теряю ее. Нельзя позволить ей струсить в такой момент, поэтому надо подать руку помощи.
— Кортни, когда я думаю о тебе, в моей голове вертятся сотни сравнений, но вот слово «дура» там еще не попадалось.
Она взглянула на меня и улыбнулась. Итак, мы снова в игре.
— Не знаю, как сказать, — начала Кортни, — ну ладно, как-нибудь попытаюсь. Речь о тебе, Бобби. Я знаю, что ты всеобщий любимец, симпатичный, спортивный, умный парень. Но в тебе есть что-то еще, даже не знаю что, какая-то аура. Люди доверяют тебе, любят. Ты не хвастун, не задавала, как некоторые. И ты не считаешь себя лучше остальных. Ты просто потрясающий парень, Бобби, — она на секунду замолчала. — И я влюблена в тебя с четвертого класса.
Даже в самых смелых фантазиях я не мог себе представить ничего подобного. Я молчал, остолбенев, и очень надеялся, что от изумления у меня не отвисла челюсть.
— Я и правда не знаю, почему именно сегодня решила сказать тебе об этом, — продолжила Кортни, — но чувствую, что если не сделаю этого сейчас, то не сделаю никогда. Мне давно хотелось рассказать тебе о своих чувствах… ну вот, я и рассказала.
А потом это случилось. Она подошла поближе, постояла секундочку в нерешительности и, убедившись, что я уже не оттолкну ее (можно подумать, что такая вероятность существовала), поцеловала меня в губы. Я не погрешу против истины, если скажу, что в тот момент был самым счастливым парнем на свете, а эти тридцать секунд оказались самыми прекрасными в моей жизни.
На тридцать первой секунде все было кончено.
Мои глаза были закрыты, но я отчетливо видел будущее, сплошь заполненное поцелуями Кортни. Уж не знаю, можно ли одновременно целоваться и улыбаться, но если возможно, то я так и делал. Когда я открыл глаза, сказочный мираж рассеялся.
— Привет, Бобби.
Дядя Пресс! Господи, откуда он взялся? Я так быстро отпрыгнул от Кортни, что она даже не успела открыть глаза, а я уже стоял от нее на значительном расстоянии. В общем-то Кортни в течение секунды выглядела довольно нелепо — казалось, будто она, закрыв глаза, целует воздух. Но она быстро среагировала. Клянусь, мне было не до смеха!
