(из записей Санчи) Я дура, дура, дура и уродина! Потому что маленькая репродукция, изящная вещь, любое рукотворное нечто способно вынуть из меня поток слез от восхищения и ещё от того, что я не умею об этом говорить. Вчера я возвращалась от метро и на крыше моего дома сидело лиловое солнце, мягкое, яркое, вечернее, хотелось потрогать и заплакать. Потрогать я не могла, а постоять на полдороге к дому со слезами на глазах очень просто. Толкнул какой-то дядька, мол, я ему пройти не даю. Раньше бы послала не задумываясь, но заметила у него такие чудные волосы, что только отвернулась и пошла домой.
Чёрт, где моя одежда? Весь этот ворох невнятных тряпок чёрного цвета — зачем он мне?
(из записей Юстаса) Проверять алгебру гармонией, оказывается, очень просто. А еще — выводить алгебру из гармонии. Как расположить объекты в кадре так, чтобы сохранить и геометрию, и очарование кадра? Это ладно, это только брать и пробовать. А сколько выверенной гармонии оказалось вокруг, во всем сразу, от облаков до окурков на асфальте! Вот Кирилл ходит и рассказывает всё словами, описывает, ищет как выразить невыразимое. А я всё равно хромой на слова, у меня только фотокамера (про которую я, кстати, забыл давно, чуть не потерял, дупло косое). Два щелчка: один — затвора аппарата, другой — по носу от зрителя. Если я могу это видеть, как я хочу это показать?
Велта смеялась. Я видел смеющуюся Велту и она была прекрасна. Она есть и она прекрасна.
В этот выходной они решили поехать к маленькому озеру, где так славно удавались рыбалка и посиделки с шашлыками. Только теперь у них было важное дело на всех, было необходимо, очень-очень нужно поговорить обо всем. Озеро было уединенное, но исключительно живописное, они это знали и без всяких таблеток. Изрезанные скалистые берега под шкурой смешанного леса, куски неба между облаков (здесь всегда были облака, даже в безоблачный зной), неровная тропа в кустарнике.
Вроде всё было как раньше. Юстас с криком прыгал с высокого берега, а потом бегал за всеми с фотокамерой. Санча собирала камни, ветки, цветы и песок, устраивала из них хаотичные инсталляции, а потом пела песни, похожие на призыв к войне. Кирилл и Денис занимались мясом, костром и прочими мужскими делами, обсуждали работу, девушек, что там ещё можно назвать правильной темой для молодых мужчин. Велта меланхолично улыбалась и мусолила во рту травинку. Даже когда Санча надела на неё венок и захотела сверху посыпать песком (но Юстас отогнал), она не изменила настроения. До самых сумерек выходной на озере не отличался от таких же прошлых. Пока костер не стал ярче воздуха, пока не пришлось накинуть пледы на плечи и придвинуться ближе к огню, что сразу превратило их в тайное общество и можно было говорить о волнующем.
