Билли склонила голову.
– В чем права?
– А, почти во всем. Разломы. Сны. И конечно, ты знаешь, с чего все началось.
Билли медленно повернулась на каблуках. Бросила стальной взгляд на мужчину и двинулась к нему. И снова он не шелохнулся, хотя теперь как будто боялся ее еще больше – резкий контраст выражения лица с уверенным напором в голосе.
Она смерила его взглядом. Стар, возможно, разменял седьмой десяток, а то и еще старше – определенно старше Соколова на момент их знакомства. Тощий, жилистый, гладко выбритый, но с местами пропущенной щетиной на шее. У его белых волос был желтоватый оттенок, и их стоило бы помыть, как и постирать его плащ – теперь Билли видела, что это форменная академическая мантия старшего натурфилософа, такая же, как у членов совета Академии, с которыми она только что встречалась.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, потом мужчина прочистил горло и оглянулся, посмотрев через плечо на Академию. Билли проследила за его взглядом, но двери все еще были закрыты и поблизости прохожих не было.
– Ну, полагаю…
Билли схватила мужчину за горло и впилась пальцами в дряблую кожу. Потянула его вверх – он был маленьким, легким и старым, но она не собиралась отрывать ему голову прямо на пороге Академии, – так что он был вынужден встать на цыпочки.
– Кто ты? – спросила Билли.
– Ах! – прохрипел мужчина, цепляясь костлявыми руками за рукав пальто Билли – рукав, скрывавший ее руку из черных осколков.
Билли что-то прошипела сквозь зубы и отпустила старика. Тот закачался, но не упал – только кашлянул два раза, а потом распрямился с важным видом, словно ничего не случилось. Поправив мантию и схватившись за лацканы двумя костлявыми кулаками, он задрал подбородок – Билли была выше него на добрых двадцать сантиметров.
– Меня зовут Дрибнер. Уитнейл Хью Брюс Дрибнер, почетный профессор Академии натурфилософии к вашим услугам.
Дрибнер низко поклонился, сорвав при этом с головы поеденную молью шапочку.
Билли посмотрела на него сверху вниз и нахмурилась.
– Ты профессор?
Дрибнер поднял взгляд, прежде чем распрямиться.
– Ну, почетный, но да, юная леди, профессор…
– Почетный?
– Э-э… да.
– То есть, в отставке?
Дрибнер поджал губы.
– Ну, некоторые придерживаются такого определения. Лично я предпочитаю называть это временным академическим отпуском.
Билли почувствовала, как ее брови сдвигаются сами по себе.
– Только не говори, что это было добровольно.
Профессор в отставке уставился на Билли, потом снова огляделся, а потом напрягся. Взглянув поверх его головы, Билли увидела, что швейцар снова появился у дверей Академии и следил за ними.
