— О, деточка, ты уже пришла в себя! — в палату заглянула женщина моих лет в белом халате и радостно мне улыбнулась. — Ну и напугала ты нас вчера! Жуть! Чуть богу душу не отдала, а вот твоя соседка, царствие ей небесное, померла.
— Как померла? — в груди что-то оборвалось, хоть я и понимала, что после вчерашнего навряд ли увижу Полину живой. И почему эта женщина меня деточкой называет? Мы же вроде одногодки, или это у нее такое отношение ко всем пациентам? Не зависимо от возраста.
— Инсульт, — вздохнула медсестра, — возраст, что ты хочешь. Да еще беда, документов при ней не было никаких. Теперь и не знаем, кого известить, чтобы покойницу-то забрали. Да ладно, у каждого своя судьба. А как ты себя чувствуешь?
— Страаанно, — протянула я, с трудом приходя в себя. Я решила подождать с откровениями, пока не разберусь, что за хрень творится вокруг меня. — А можно зеркальце?
— Отчего же нельзя? — хмыкнула она. — Что боишься, что лицо в аварии пострадало? Можешь не переживать, как была красавицей, так ею и осталась.
— А все-таки? — я посмотрела на нее жалобно.
— Да господи, — отмахнулась она и подошла к стене, где висело зеркало. Медсестра сняла его и поднесла ко мне. А оттуда… Оттуда на меня смотрели Полинины глаза. Я провела рукой по лицу, по волосам, отражение в зеркале повторило каждый мой жест.
— Так не бывает, — прошептала я и истерически засмеялась. — ТАК НЕ БЫВАЕТ! — взвыла я, продолжая хохотать и ощупывать свое лицо.
— Эй, малохольная! Ты чего? Сейчас доктора позову, он тебе успокоительного как вкатит, будешь знать, как тут истерики закатывать, — грозно рыкнула медсестра, забирая зеркало.
И, правда, не прошло и минуты, как в палату зашел молодой врач, осмотрел меня, проверил показания приборов и попросил сестру сделать мне несколько уколов, после которых я провалилась в небытие.
Следующий раз я очнулась глубокой ночью. Ужасно хотелось пить. В неярком свете уличного фонаря я сумела рассмотреть стакан с водой, который оставила какая-то добрая душа. Не иначе давешняя медсестра постаралась. Я протянула к нему дрожащую руку и поднесла стакан к губам, пролив на себя половину воды. Еще никогда вода не была такой вкусной, дарящей прохладу сухой гортани. Я оставила пустой стакан и тяжело откинулась на подушку. Нужно было подумать, не смотря на тяжесть в голове и слабость во всем теле. Я теперь Полина Назарова. Хорошо хоть к имени привыкать не придется. Я тоже Полина, только Полина Николаевна Аверьева, кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и юрист с достаточно большой практикой. Была. Была практика, был свой дом, налаженный быт и одиночество разведенной женщины, недавно похоронившей обоих родителей. Был бывший муж, с которым мы до сих пор поддерживали хорошие отношения. А теперь этого всего нет, кроме знаний и опыта, которому не откуда взяться у Назаровой.
