Я отпил кофе — хороший, но у Миланьи всё же лучше. Быстро глянул на экран смартфона — почти девять. Под числами выстроились миниатюрные иконки уведомлений.
— Люди ожидаемо припоминают техногенный вред и приводят тысячу примеров, когда научный прогресс оборачивался негативной стороной. Возьмём ту же Чернобыльскую аварию или проект Манхеттен — губительность ядерной физики на лицо, и особо чувствительным может показаться, что смерть даже одного человека перечёркивает весь существующий прогресс. Что ж, тогда нужно запретить огонь, ведь до сих пор есть случаи ожогов, смертельных исходов и даже массовой гибели в пожарах. Думаю, очевидно, что так считать нельзя. Мы приручили стихию. Начали с дерева, перешли на уголь, потом на жидкие и газообразные энергоносители, обуздали атомную энергетику, а теперь тестируем термояд под Белоярском. Прежде чем, считать жизни погибших, посчитаем тех, кто обрёл жизнь благодаря миллионам выработанных мегаватт?
— Владимир Степанович?!. — внёсся быстрым шагом в столовую лаборант. — Я хотел уточнить насчёт эксперимента с…
— Александр! Вам сколько раз повторять, что можно лично не ходить, а написать в чат или приватно? Мы для кого внедряли эту систему? И самое главное — для чего?!
— Экономить время, — хлопнул себя по лбу юный сотрудник.
— Вот и экономьте!
— Будет сделано. Извиняюсь, Владимир Степанович, — пристыженный лаборант унёсся обратно.
Некоторое время потребовалось на ответ в смартфоне, но продолжать разговор Владимир желания не потерял.
— Человечеством до сих пор правят инстинкты, рефлексы и химия, как бы сказали где-нибудь в вагоне юнитрейна.
— А душа, сердце? Высшие порывы? — взбрыкнул я.
— Если обобщить всё это, как надстройку, — скривил губы он, — как нечто появившееся благодаря обретению разума, то она, конечно, сыграла свою роль в истории и продолжает играть, причём всё больше. Что только подтверждает мои слова. Но мы ведь не будем опускать обсуждение роли науки до дискуссии на тему существования Бога, души и духа. Как говорят сами верующие — это не формула, чувства подтверждения появляются при духовном опыте и не требуют больше доказательств.
— Конечно, конечно! — поднял я руки.
— Замечательно! — заключил он, то ли вкусу глотка кофе, то ли моему решению. — Так вот, до сих пор инстинкты правят бал, и одно из самых распространённых следствий — страх. На самом деле, та его часть, что подкреплена реальной причиной — меньшая, а вот оставшаяся часть айсберга именно подспудная. Это она рождает уйму предрассудков, мифов и легенд перед достижениями науки. Но я бы не хотел, чтобы вы думали, Дмитрий, что я предвзят к нашим родным инстинктам. Вовсе нет. Благодаря им — мы здесь и даже во вживлённом вам чипе заключена концепция исследования, но не вмешательства. Да, сейчас мы уже вплотную подошли к уверенному заявлению, что можем в критический момент перехватить контроль над организмом, адаптировать гомеостаз под нужды, и даже скорректировать, подстроить под виденье будущего человечества. Не аугментация ради аугментации, и точно не из ненависти и страха перед собственным я. Только из уважения перед эдаким… наследием может или…
