— Сориентируй по времени, — заглянула она в душевую. — А куда ты, кстати?
— Типа работы, — улыбнулся я.
— Ух ты! Расскажи.
— Ну, за пятьдесят тысяч я согласился поставить экспериментальный чип себе.
— А это не опасно? — немного заволновалась она и вошла таки в комнату. Совсем ещё молодая светловолосая женщина — я у них ранний.
— Да вроде нет, — неуверенно заключил я. — Это простой анализатор показателей организма и побочек не должно быть.
— Вот ведь как! — прищурила она чайного цвета глаз. — Когда, значит, уговаривали тебя вживить Танатос — отбрыкивался, как мог, а тут согласился.
— И правильно делал! — твёрдо заявил я. — Это у вас инстинкт самосохранения отбитый, а я за свою жопочку ещё как боюсь. С этим чипом всё вообще без риска. Почти.
— Почти? — ухмыльнулась мама.
— Блин! Всегда есть риск, что ты начинаешь? Просто маленький.
— Ну смотри сам. Пятьдесят тысяч хорошие деньги, молодец, — похвалила она и ушла.
Я поспешил закончить с подготовкой. Глянул напоследок в зеркало — спортивный костюм «аля, три полоски идут в город» и среднего затемнения очки. Типа стильный и дерзкий.
Дорога не заняла много времени, а парк, где Лучистый утапливает массивное бетонное тело в землю, встречает известными птичьими трелями. Правда, концерту мешает лёгкий дождь, но перелётным артистам не привыкать.
В этот раз охранник даже улыбнулся. Я помахал рукой, дождавшись пока зелёным осветится рамка, а потом скорей прошёл. Миланья встретила примерно на том же месте. Мы поулыбались, украсив всё приветствиями и сразу же пошли в лабораторию, что располагается в противоположной стороне.
Пахнет смесью больницы, горького пластика и глянцевых покрытий, но без резкости, с хорошей основой в виде лёгкого сквозняка и его свежести. Стены по обе стороны выглядят непривычно — там, где должны быть двери, остались только их очертания. Когда мы зашли в одну из тех редких, что всё таки существует, — мощная, стальная и с сервоприводом, — я понял в чём дело — помещения совмещены и столько входов просто не нужно.
Запахи в лаборатории взяли уклон в больнично-химические. Длинное и за счёт этого кажущееся нависающим, помещение, полно перекрытий, столов, приборов и аппаратов. Людей в халатах и масках не так много, но все заняты. К нам обратился только один взгляд — Владимира. Пока я привыкал к слепяще белому свету, он успел подойти и, лихо стянув маску, вытянул руку:
— Весьма рад, Дмитрий, весьма Вам рад! Спасибо, что пришли.
