— Что ж ты не позвонила? — восклицает другая. — Я же в трех остановках оттуда живу. Мигом бы примчалась.
Прихожу в овощной.
Скопилась большая очередь за картошкой из-за того, что продавщице приходится все время убегать в кладовую, засыпать там ящики в бункер, откуда элеватор подает картошку к весам. Рядом, в отделе с банками томатной пасты, которую никто не берет, стоит молодой грузчик, одетый на время в белую куртку продавца. Видимо, продавщица из этого отдела убежала по своим делам и попросила его подежурить. Появляется директор магазина.
— Колька! Ты почему бункер не загружаешь?
Но Колька в своих правах, его поставили пока продавцом, на нем белая куртка, и он кричит:
— А я в отделе поставленный! А если пропадет чего? — И потом тихо, себе под нос: — Ишь разорался… Сам бы и загрузил, коли не терпится… порастряс жиры…
Директору не слышно, а очередь (дневная, из старух) от Колькиной наглости приходит в восторг (классовая солидарность с эксплуатируемым Колькой?), пересмеивается, кивает. «Верно, верно, командовать-то все мастера… Сам бы и загрузил… Много их развелось, начальников». Затем успокаивается, терпеливо ждет дальше.
Или вот еще.
Утром в субботу очередь за тортами в магазин «Север» вытянулась по Невскому, запрудив весь тротуар. Человек пятьсот, не меньше. Где-то в хвосте стоят девушки — явно приезжие, рассматривают план города, спрашивают у меня, как проехать к Петропавловской крепости. Я объясняю, советую ехать на метро (одна станция), тем более, что поднявшись на поверхность, в фирменном магазине там можно купить торт ничуть не хуже и без всякой очереди. Кивают, благодарят, но когда я час спустя возвращаюсь обратно, они все еще там. Только теперь от дверей магазина их отделяет каких-нибудь 200 человек.
Так может, и правда им это нравится? Может, добыть торт «Север» в Ленинграде им так же интересно, как охотнику подстрелить тетерева в лесу? А может, стояние в очередях помогает им скоротать день, который иначе показался бы невыносимо пустым? И может быть, есть высшая справедливость в том, чтобы редкие и вкусные вещи доставались не всем и не тем, у кого много денег, а только тем, кто их очень-очень-очень хочет, так хочет, что готов стоять за ними хоть три часа? А может, люди просто не могут позволить себе роскошь ненавидеть то, что было, есть и будет в их жизни всегда, — очереди?
Но вот из ремонтной мастерской, из поездки в чужой город, из похода за продуктами вы вернулись в свою квартиру, комнату, угол — домой. Теперь можно отдохнуть. Но не всем. Хорошо, если вы хваткий к любому делу, здоровый мужчина, который шутя сможет что-то подремонтировать, подкрасить, склеить, подстрогать, заделать, подвесить, прочистить. Но горе вам, если вы стары или неумелы и при этом живете одиноко, не имея среди родственников или знакомых мастера на все руки. Вы будете вынуждены с каждой пустяковой неисправностью обращаться к стекольщикам, электрикам, слесарям, плотникам, малярам, сантехникам, служащим в жилконторах или работающим в спецфирмах.
