ТЕНОР: Примечательно, что среди новых друзей Элеанор не было людей высокопоставленных и богатых. В свои сорок четыре года она будто вырвалась из привычного круга, где соблюдение приличий лежало на ней, как тяжёлые вериги. С Нэнси, Марион, Эрлом она могла расслабляться, дурачиться и получать удовольствие от непринуждённого общения. Иерархия, престиж, почести не играли никакой роли для её новых друзей. Кроме того, они разделяли её любовь к литературе и с благодарностью слушали стихи и прозу, которые она им читала при свете костра.
БАС: Когда Миллер затеял снимать домашний фильм "Пират и леди", Элеанор с готовностью согласилась. Можно представить себе, как веселилась вся компания, глядя на экран, на котором пират Миллер, с наклеенными усами и бородкой, с повязкой на глазу, затыкал кляпом рот Элеанор и привязывал её к прибрежным скалам. Но в жизни он часто выступал в обратной роли: заступника, всегда умевшего вызволить свою хозяйку из трудных ситуаций. Если её автомобиль слетал в канаву, Миллер заявлял, что причиной было не превышение скорости, а неправильно спрофилированный поворот дороги. Если её брат Холл в очередной раз напивался за обедом в Гайд Парке, Миллер умел незаметно увести его. Даже много лет спустя он категорически отказывался откровенничать с журналистами и биографами Элеанор.
ТЕНОР: А попыток приподнять завесу над их отношениями делалось немало. Похоже, оба умели молчать перед чужими, но природная искренность мешала им успешно прятать свои чувства за подобающей маской. Интимные касания, радость при виде друг друга, вспышки беспричинного смеха посреди серьёзного разговора — всё это давало окружающим повод подозревать разгорающийся роман. Первый брак Миллера кончился разводом, Элеанор тоже чувствовала себя свободной от брачных обязательств. Но при этом жажда любви с юности окрашивала жизнь обоих.
БАС: Сохранилось свидетельство человека, имевшего возможность наблюдать расцвет отношений довольно близко. Сын Элеанор, Джеймс, рассказывал впоследствии: "Я полагаю, что при жизни отца у матери был один роман — с Эрлом Миллером. Разница в возрасте им не помешала. Эрл научил её быть собой и гордиться этим, не бояться вставать лицом к лицу с окружающим миром. Много хорошего он сделал для неё. Когда он был рядом, она черпала в нём душевные силы, всегда могла положиться на него. Он стал как бы частью семьи и давал ей то, чего ни отец, ни мы, её сыновья, дать не смогли. Главное — он дал ей почувствовать себя женщиной. Биографы, пытающиеся подрумянивать её образ, на самом деле обедняют его, лишают женственности. Если отец знал об их отношениях, он, похоже, не имел ничего против".
