В эти минуты, охваченные только бешеным биением сердца, учащенным дыханием, расширенными глазами, покрывающей тело влагой и дрожанием губ и рук, вряд ли Александра Сергеевна способна была видеть мир в реальных очертаниях, адекватно оценивать его отношение к ней. Конечно, инстинкты, всегда обостряющиеся в минуты угроз и выручающие человека, безумно несущегося прочь, заявляли о себе и в ней. Но все же опирались они на надежду, что спешит она туда, где ей помогут.
Ехать надо было чуть в сторону от небольшого, но оживленного в летнюю пору городка Вадул луй Водэ, лежащего в 23-х километрах от Кишинева. Скорость движения экипажа была невелика, лошади шли тяжело, лишь на ровных местах бежали мелкой рысью, одолевая примерно 8 километров в час, так что в общей сложности на дорогу у них ушло почти четыре часа{1}. Конечно, на берег реки, где их ждала лодка, они прибыли достаточно измотанными. Сказались на их состоянии и тяготы дня, и тряская дорога, и невозможность в тесной повозке вытянуть и размять затекшие ноги, и вынужденное молчание, когда хотелось говорить и обсуждать свое положение, а при вознице это запрещалось. Да и вообще угнетала и утомляла своей неестественностью сама обстановка с нависшими тучами гибельных неожиданностей, к тому же давящая осознанием, что ты участвуешь в противозаконном деянии.
Вещей у беглецов почти не было, если не считать маленьких сумок у каждого из детей и баула у Александры Сергеевны. Так что грузились они недолго.
— Плыть будем налегке, — сказала Александра Сергеевна контрабандисту, — наши вещи почти ничего не весят.
— Это хорошо, — со странной неприветливостью буркнул тот и бросил на нее косой двусмысленный взгляд.
Александра Сергеевна, конечно, отметила переменившийся вид и тон своего всегда уверенного в себе и ровного в общении знакомого, но приписала это тому, что он тоже волнуется перед тем, что они задумали.
Ночь выдалась мрачной, неуютной, туманной — беззвездной. Плотные тучи еще с вечера заволокли небо, и даже луна не могла пробить их и хоть чуть-чуть осветить земной мир.
— Только одно то ободряет, — пыталась разрядить гнетущую обстановку Александра Сергеевна, — как я думаю, что сейчас стоит май, приближающий нас к солнышку, к самым коротким ночам.
Но контрабандист, перевозивший Александру Сергеевну с детьми на советский берег, считал иначе.
— Однако не солнце и свет наши союзники, а туман и мрак, — прошептал он и тут же сделал замечание говорливой женщине: — На реке надо сидеть тихо, а то в такую погоду голоса далеко слышны.
