Я отвечаю ему: «Заткнись, верный! — (Всех наемных слуг там именуют подобным образом, из противоречия, вероятно.) — Я просто хочу выяснить, в чем дело».
Едва полог отделяет меня от зевак, торговец пододвигает мне кресло, с поклоном подносит выпивку и начинает заливаться соловьем: «Благородный и добрый господин, как счастлив я принимать вас! Сейчас я продемонстрирую вам истинное чудо науки! Вещь, способную изумить самих богов! Я утверждаю это как человек благочестивый, истинный сын нашей вечной церкви, как человек, не умеющий лгать».
Ну, работорговца, который лгать не умеет, еще сука не выметала. Тем временем подростки покорно встают на демонстрационный помост, а верный шепчет на ухо: «Господин, не верь ни единому его слову. Девица ерундовая, а что до молокососа — я с тремя такими, как он, разделаюсь без всякой палки. Но за меня агентство больше восьмисот „благословений“ не спросит, и это факт». Я жестом приказываю ему молчать.
«Добрый человек, кого ты пытаешься надуть?»
«Никакого надувательства, клянусь честью моей матери, добрый сэр! Поверите ли вы, что перед вами брат и сестра?»
Я посмотрел на них: «Нет».
«А поверите ли, что они не только брат и сестра, но и близнецы?»
«Нет».
«От одних отца и матери, из одного чрева вышедшие на свет в один час?»
«Ну, про чрево-то еще можно поверить. Эрзац-мамаша?»
«Нет-нет. Совершенно обычные родители. И все же… в этом все чудо… — Он заглянул мне в глаза и тихо заговорил: — Тем не менее они способны дать нормальное потомство… потому что, будучи близнецами, не являются родственниками! Можете ли вы в это поверить?»
Я перечислил ему, во что я поверю, и в частности, что его ожидают обвинение в богохульстве и потеря лицензии.
Улыбка на лице его сделалась еще шире, и, похвалив мое остроумие, он поинтересовался, сколько дам я за них, если он докажет сказанное. Конечно, больше десяти тысяч — ведь это цифра минимальная. Скажем, пятнадцать тысяч с выплатой до завтрашнего полудня.
«До свидания, я улетаю рано утром», — сказал я и начал подниматься из кресла.
«Подождите, подождите, умоляю вас! — сказал он. — Я вижу, что имею дело с образованным джентльменом, постигшим науки и много странствовавшим. Конечно же, вы позволите своему смиренному слуге представить необходимые доказательства».
Я бы ушел: жулики действуют мне на нервы. Но он взмахнул рукой, и ребята, сбросив одежонку, приняли красивые позы. Парнишка расставил ноги, скрестив руки на груди; девушка приняла изящную позу, такую же древнюю, как наша праматерь Ева: одна нога выставлена вперед, одна рука на бедре, другая опущена, грудь слегка приподнята — она была бы почти красивой, если бы не выражение скуки на лице, — несомненно, она проделывала это уже сотни раз.
