Конни посмотрела на собеседницу, желая узнать, не шутит ли та, но миссис Брэдли лишь благодушно разглядывала холм Сент-Кэтрин, возвышавшийся в полумиле от них, на другой стороне реки. Прочесть ее мысли по выражению лица не представлялось возможным. Но, о чем бы ни думала миссис Брэдли, по ее профилю трудно было предположить, что размышления носили юмористический характер.
Беседа перешла на земляные укрепления, а потом на архитектуру тринадцатого века и к теме странностей мистера Тидсона больше не возвращалась. Три дамы с интересом провели час в средневековой больнице, по которой их водил один из братьев, а затем вернулись в город той же дорогой, по которой пришли, и, по просьбе Конни, выпили чаю не в отеле, а в кафе-кондитерской. Частью кафе была единственная оставшаяся колонна норманнского замка Вильгельма Завоевателя — отголосок прошлого, который Конни посчитала романтическим.
В «Домус» они вернулись только в половине шестого. Крит отложила вышивание и читала вечернюю газету, принесенную молодым человеком, который уже влюбился в удивительный зеленоватый оттенок ее волос, стройную фигуру и (как он сказал) бездонные глаза. От мистера Тидсона не было ни слуху ни духу.
— Вы бы и сами могли быть наядой, Крит, — сказала мисс Кармоди, приветствуя ее. — Эдрис еще не пришел со своей прогулки?
Крит, пораженная упоминанием наяды, вновь надела маску отстраненности и легкой скуки и ответила, что Эдрис приходил на чай в половине пятого и съел все, что было на подносе, за исключением одного кусочка черного хлеба с маслом, который достался его жене. Она добавила, что потом он снова ушел.
— Он радуется Уинчестеру словно ребенок, — заметила она в заключение своего повествования.
— Не думаю, что Уинчестер особенно понравится бы ребенку. Я бы сказала, что это рай для взрослого человека, — задумчиво проговорила миссис Брэдли.
Крит бросила на нее тот же быстрый и испуганный взгляд, какой метнула в сторону мисс Кармоди при упоминании наяды, но миссис Брэдли продолжала отрешенно рассматривать алые герани, которые, в дополнение к гладкой лужайке, коричневой земле, дорожкам, посыпанным гравием, заброшенному курятнику и аристократическому кургану, скрывавшему старомодное укрытие от воздушных налетов, представляли главную достопримечательность этого сада, при создании которого проявили не слишком много воображения.
— Ну Эдрис во многом ведет себя скорей как ребенок, когда он доволен. Именно это я имела в виду, — пояснила Крит. — Вы уже пили чай? Нет ли поблизости книжного магазина? Не могу же я все время вышивать.
