Минимализм и символизм.
Гротеск.
Фарс и трагедия в одном флаконе. Взболтать, но не перемешивать. Употребить натощак. Выжить.
Всё действо представлено как репетиция, со всеми ее закономерными накладками, неувязками, провалами и — неожиданными решениями. Несовместимо с жизнью и животворяще одновременно.
— Где муж?!
— В пробке…
Моментальное перевоплощение из всемогущего режиссёра-шизофреника (Денис Яковлев) в не менее шизофреничного мужа-подкаблучника, гордого своими рогами. Это тоже драматический театр.
Главный герой, Александр, больше не казался мне вселенским страдальцем, который так раздражал меня в книге. Живая мимика и яркая эмоциональность Филиппа Котова показала его героя с другой стороны. Возможно, слишком наивный. Конечно, воспринимающий буквально то, что нуждается в интерпретации. Но однозначно живой, а не бесконечно рефлексирующий. Привлекательный, притягательный, понятный и вызывающий сочувствие.
Уже не хотелось придушить режиссёра за его бесчеловечные эксперименты, хотя с методами отчуждения и уничтожения личности я по-прежнему категорически не согласна. Не хотелось остракизма предателю-критику, и даже батюшка стал по-человечески понятен, хотя его идея — как в романе, так и в спектакле — не вызывает восторга. И так резанула реплика Сергея/Ромео (Антон Даниленко) про недошитый костюм…
Предельное насыщение эмоциями на сантиметр сценического пространства. Затягивает в свой водоворот и отключает самоконтроль. Зритель — полноправный участник интриги: к нему обращаются, с ним говорят, и даже появление запоздавшей с антракта зрительницы становится частью спектакля. Смех, сметающий защитные барьеры, чтобы потом, на самой пронзительной ноте, после сдавленного:
— Покайтесь…
Услышать:
— На сегодня репетиция окончена.
Незаконченная репетиция с открытым финалом… Это все он — драматический театр.
Собственно, именно с «Театральной истории» началось возобновление моего знакомства с театральной жизнью столицы после двадцатилетнего перерыва. Символично…
Моя огромная признательность: актёрам — Филиппу Котову, Алевтине Даниленко, Денису Яковлеву, Антону Даниленко, Ивану Лакшину, Александру Карпенко, Мираняну Вано, Николаю Разуменко — за два с лишним часа острого эмоционально-эстетического наслаждения; режиссёру Искандеру Сакаеву — за потрясающе динамичную инсценировку; и, наконец, автору Артуру Соломонову — за создание литературной основы, которая и вызвала к жизни это чудо — спектакль «Театральная история» о русском драматическом театре…
