« — А я — был, конечно, не в счёт?
Некоторое время она смотрела на меня… в её бледно-серых глазах, за раскосыми стёклами незнакомых очков, наш бедненький роман был на мгновение отражён, взвешен и отвергнут, как скучный вечер в гостях, как в пасмурный день пикник, на который явились только самые неинтересные люди, как надоевшее упражнение, как корка засохшей грязи, приставшей к её детству.».
Она могла бы наполнить свой ответ обидой, ненавистью, презрением, назвать его извергом, преступником… если бы! Он всего лишь — воспоминание о скучном пикнике при плохой погоде.
Вот здесь он умер, погиб… Хотя найдёт и будет ещё долго убивать проявившегося, наконец, из её слов соперника-разлучника. Убив, наконец, соперника (а олени и двуногие — птицы и люди делают это почти одинаково), он едет вдоль и поперёк дорог и полей, зная, что вот-вот его подхватят, понесут, повезут в полицию, в суд, в тюрьму, на электрический стул — какая разница, его уже нет на этом свете. Какая уж тут клубничка, это — «Американская трагедия — 2».
И вот, друг мой, если придётся, если удастся тебе однажды сесть за один стол с твоей единственной, но когда-то, очень давно потерянной женщиной, о чём вы будете разговаривать? После некоторой заминки, когда ты просто будешь вглядываться и находить сквозь морщины знакомые черты, спасительная тема найдётся. Вы начнёте взахлёб говорить о своих детях и внуках. Потом, рано или поздно, она будет рассказывать, какой у неё хороший и заботливый муж. А тебе непреодолимо захочется спросить: «А я? Я, конечно, не в счёт?».
Так вот — не надо, удержись изо всех сил. Вдруг она задумается, и ты прочтёшь в её глазах воспоминание о скучном пикнике в пасмурный день. Лучше, если она встряхнётся, засмеётся и скажет только: «Спроси что-нибудъ полегче…». А иначе, если такую же тень увидишь в её глазах, какую увидел никогда не существовавший, но живущий в нас, Гумберт, то и для тебя тоже жизнь закончится. До этого ты всего лишь временами «кислым ходил по жизни», а теперь… Так что лучше всего, если и ты вспомнишь и произнесёшь строки нашего современника:
Не спрашивай об истине,
Пусть буду я в долгу.
Я не могу быть искренним,
И лгать я не могу…
Улыбнитесь и засмейтесь вместе… до следующего раза. Правда, в следующий раз вы встретитесь уже на том свете, где и можно будет спокойно, без спешки (впереди вечность) всё выяснить до конца. А здесь, не пропусти свой последний шанс и всё-таки попроси прощения — «за всё, в чём был и не был виноват».
