И вот в 1891 году состоялось его самое дальнее путешествие — после того, как его пригласили в Нью-Йорк на открытие только что отстроенного Карнеги-холла. Он провёл в Америке 25 дней, очень насыщенных и впечатляющих, и американцы не скрывали своего восхищения им самим, его музыкой и его дирижированием.
Океанский пароход должен был отплывать из Гавра, перед отплытием Чайковский сделал остановки в Берлине и в Париже, где дал ещё и концерты с неизменным, конечно, успехом. Просматривая русские газеты, Пётр Ильич случайно узнал, что в Каменке скончалась его любимая сестра (братья и друзья хотели скрыть от него это известие хотя бы до возвращения). Он был потрясён и хотел отказаться от поездки, но так как его ждали в Нью-Йорке, а большой аванс по контракту был получен и уже истрачен, он решил, невыносимо страдая, ничего не менять. После восьмидневного перехода через Атлантику, с качкой и даже с ураганом в конце пути, пассажиры увидели статую Свободы (копия её была привезена Чайковским по возвращении, и до сих пор украшает дом-музей Клина). Восемь дней на новом комфортабельном пароходе «Британия» — это считалось очень быстро (самый первый пароход в 1819 году шёл 27 суток).
Чайковский стал свидетелем и участником торжественной церемонии и концерта, открывающих Карнеги-холл 5 мая 1891 года (этот дворец музыки успешно действует до сего дня, то есть 126 лет). Тогда же всё началось со «Славословия» — его пел хор в сопровождении органа под управлением дирижёра Уолтера Дамроша. После этого Моррис Рено (директор Нью-Йоркского музыкального общества и главный организатор этого фестиваля) произнёс приветственную речь, а епископ Генри Поттер, воздав хвалу устроителю зала Эндрью Карнеги, провозгласил это здание открытым. Хор и публика в зале исполнили национальный гимн «Америка». Первым концертным номером была исполнена увертюра «Леонора №-3» Бетховена под управлением Дамроша, а Чайковский открыл второе отделение концерта, дирижируя своим «Торжественным коронационным маршем», написанным им восемью годами ранее в связи с коронацией Александра III. Уже появление композитора за пультом было встречено фанфарами оркестра и овацией зала. После исполнения — гром аплодисментов и четыре выхода к публике. В заключение концерта была ещё исполнена Оратория Берлиоза под управлением Дамроша.
«Чайковский — высокий, седой, хорошо сложенный мужчина…» — так начинались в общем тоне восторженные рецензии на его выступления. На самом деле ему через два дня будет 51 год, но все комментаторы и близко соприкасавшиеся с ним американцы давали больше. И вообще ему не нравилась некоторая бесцеремонность американцев в обсуждении его внешности и возраста. Но в целом он был восхищён Америкой. Приведём только один отрывок из его письма брату (а он ежедневно писал и получал письма и вёл дневник):
