— Я смотрю, ты после комы совсем умом повредилась! Но ничего, дорогая, немного наберёшься сил, я тебе его поправлю.
Жена с ухмылкой, впервые без страха посмотрела ему в глаза, но ничего не ответила на его угрозу.
Ночью, лёжа в постели, Нина думала о том, что, согласно трудовому законодательству, спустя четыре месяца после того, как она попала в больницу, её должны были уволить с работы. Теперь ей предстояло явиться туда за трудовой книжкой.
— Просто сплошная полоса невезения, — нервничала она. — Кто меня сейчас примет на работу? Ещё год тому назад из любопытства я рассматривала вакансии в газете. На какое объявление не посмотришь — в каждом требовались специалисты не старше тридцати пяти лет.
Утром она привела себя в порядок, выпрямилась, насколько хватило сил, и пошла на работу, забирать трудовую книжку. Войдя в офис, не стала торопиться идти к кадровику, а решила сначала заглянуть в свой отдел.
— Кто его знает, — с надеждой подумала она, — возможно вновь в нём появилась вакансия?
Нина открыла дверь, вошла и поздоровалась. Услышав её голос, все подняли головы. Глаза сотрудников смотрели на неё с удивлением.
— Нина, — промолвила одна из них, — нам сказали, что ты в коме лежишь.
— Как видишь, я уже из неё вышла и даже выписалась из больницы.
— Быстро ты оклемалась! — произнесла другая. — Мы только завтра собрались тебя навестить, а ты уже здесь.
— Нина Павловна, — обратился к ней начальник отдела, — вам уже закрыли больничный?
— Да, сегодняшним днём.
— Вот и хорошо, вы ещё успеете доделать начатый вами отчёт. Ждём вас завтра на работу.
— Да-да, конечно, — растерянно ответила она.
Нина посмотрела на него ничего не понимающим взглядом, попрощалась и вышла из кабинета в коридор.
— Господи, — прошептала она, — этот кошмар когда-нибудь закончится? Почему я должна доделывать отчёт годичной давности? Почему меня не уволили? И что значит — быстро ты оклемалась?
Нина Павловна вышла из здания фирмы, медленно пошла по улице, постоянно прокручивая в голове разговор со своими коллегами. Остановившись у газетного киоска, она стала рассматривать на его прилавке периодическую печать. На всех газетах и журналах, попадающих в её поле зрения, стояла дата их выпуска. Числа незначительно отличались друг от друга, вероятно только из-за того, что не вся периодическая печать раскупалась в день её выпуска и продолжала ещё какое-то время лежать на прилавке. Но месяц и год на всех стоял один и тот же.
