— Присоединяйтесь к нашей общине. Мы будем рады разделить с вами трапезу, — с эффектным приглашающим жестом произнёс человек, только что отвергший руку Билла.
— А зачем вы едите ночью? Это же не слишком полезно для здоровья, — неуверенно продвигаясь вперёд, спросила Кирочка.
— Мы едим только ночью, — ответил шаман, — таков обычай. Лишь когда Священного Солнца нет на небосклоне, мы можем позволить себе удовлетворить низменные телесные потребности — дабы не осквернить взор Его.
— Какой кошмар! И это в век информационных технологий, глобальной автоматизации и активного освоения космического пространства… — со смешком шепнул Кирочке Билл.
— Да уж… — отозвалась она.
За столом можно было сидеть только на полу. Ни стульев, ни чурбаков, ни даже подушек нигде поблизости не наблюдалось. Да и сам стол был едва ли выше лестничной ступени.
Делать нечего. Подражая хозяевам замка, Билл и Кира устроились возле странного стола на пятках, подогнув под себя ноги.
Молодая женщина, блондинка с янтарным отливом в золотых волосах, дружелюбно улыбаясь, поставила перед ними глубокие глиняные чаши. На дне каждой обнаружилась малюсенькая горстка холодных варёных бобов.
— И они считают, что это ужин? — с насмешливой досадой шепнул Билл Кирочке в самое ухо, — Я бы сейчас не отказался от хорошей отбивной с картофелем или здоровенного сандвича с салатом, курицей или креветками.
— Я вообще не ем после шести часов вечера, — пробурчала она в ответ, — Тем более такую гадость.
— Вы привыкли получать максимум удовольствия от жизни, а мы служим Свету, — нравоучительно заметил сидящий рядом с Биллом человек, который, по-видимому, случайно расслышал обрывок их разговора.
Кирочке стало очень неудобно. А Билл моментально нашёлся и ловко отпарировал:
— У нас просто свои обычаи, сын Священного Солнца.
Шаман в ответ на это полушутливое подражание своей манере общения вежливо поклонился.
Златояра, девушка с янтарным блеском в волосах, которая тоже, по-видимому, заметила некоторое неудовольствие гостей, слегка брезгливо прокомментировала:
— Да, наша пища проста, и не так питательна и разнообразна, как ваша, но мы не употребляем, подобно вам тела убитых, мы не плотоядны, мы берём в пищу лишь то, что вбирает в себя лучи Солнца. Мы проповедуем ненасилие.
Билл с натугой проглотил тугой жёсткий боб и изрек:
— Я не могу сказать, что на каждом шагу встречаю тех, кто открыто проповедует насилие. Конечно, история таких товарищей помнит, но, насколько я знаю, все они кончили плохо…
