. Данное обстоятельство и стало одной из причин многочисленных искажений в источниках.
[318] Хотя этой гипотезе нельзя отказать в остроумии и известном изяществе, но, как справедливо отметил Дж. Бэлсдон, маловероятно чтобы все процессы развивались по одному и тому же сценарию, и столь же маловероятно, чтобы все люди, добровольной смертью упредившие неизбежное осуждение, были действительно виновны.
[319]Следует отметить, что, хотя российские историки традиционно более сдержаны в критике источников, версия Корнелия Тацита не вполне разделяется и ими. Так, по мнению Э. Д. Гримма, императорская власть использовала политические процессы (которые, впрочем, должны расцениваться скорее как юридические убийства) чтобы обуздать властолюбивые тенденции враждебной аристократии. В том, что они приняли широкий размах и от них пострадали невинные люди, вина не одного Тиберия: ответственность должно разделить с ним современное ему общество.[320] Историки, работавшие в советское время, также видят в процессах реакцию императора на оппозицию старой аристократии,[321] но сам факт террора не ставится под сомнение.[322]
Таким образом, в современной исторической литературе широко распространен взгляд на политические процессы в эпоху раннего принципата как на некую "самозащиту"[323] императора от враждебной ему оппозиции. Для нас подобная точка зрения неприемлема ввиду очевидной неадекватности мер, принимавшихся императорами для своей защиты. Г. Буассье в уже цитировавшемся нами труде, посвящённом общественной жизни Рима в первое столетие империи, прекрасно показал, сколь несерьезной была та самая оппозиция, от которой якобы защищались Цезари.[324] Самые решительные из недовольных желали лишь доброго государя, такого, который будет управлять империей, не творя при этом беззакония. Сторонников республики, стремившихся ограничить власть императора, среди них не было вовсе: не императорскую власть, но деспотизм и жестокость этой власти они хотели бы видеть ограниченными. В огромном большинстве случаев "оппозиционность" выражалась в высказываниях, критике правительства (большей частью мелочной и неконструктивной), литературной деятельности или образе мыслей.
Мы постараемся доказать, что в конфликте власти и общества в римской империи в I в. н. э. именно императорская власть в лице её главных представителей, принцепсов (считая сюда и Тиберия), выступала в качестве активной, наступающей стороны, а плетущая паутину заговоров оппозиция — лишь плод воображения новейших историков.
