содержалась в каком-то из его сочинений. К сожалению, точная формулировка обвинения нам не известна. Сама Альбуцилла была брошена в тюрьму, и её дальнейшей судьбы мы не знаем. Карсидия Сарцедота приговорили к ссылке на остров, и к такому же наказанию — Лелия Бальба (Tac. Ann., VI, 47–48; Dio, LVIII, 27).
Вот, собственно говоря, и всё, что нам известно о процессах об оскорблении величия в период принципата Тиберия. Часть современных исследователей пытается доказать, что сведения, которые мы получаем из источников, начисто разрушают созданную Тацитом картину широкомасштабного террора. Наибольшее распространение различные варианты реабилитации этого императора получили в западной историографии, но нельзя сказать, чтобы указанная тенденция была совершенно чужда отечественному антиковедению.
Так Г. С. Кнабе в монографии, посвященной творчеству Тацита, указывает на явное несоответствие между объективными фактическими данными о политических процессах и тем впечатлением, какое они произвели на историка, и которое он хочет передать читателю. Годы Тиберия представляются автору временем глухой политической борьбы и острой социальной ломки, эпохой, когда старая аристократия еще сохраняла сильные позиции и могла оказывать принципату действенное сопротивление.[448]
Нам кажется, что оснований для подобного утверждения нет. Реальное число процессов значительно превосходит то, которое известно нам из источников, и в этом смысле данные Тацита могут служить, в лучшем случае, лишь показателем относительного роста или спада репрессий в тот или иной период принципата Тиберия. Судить об их общем количестве на основании лишь тех дел, о которых есть сведения в источниках, так же невозможно, как нельзя судить об истинных размерах айсберга по величине его надводной части. Во-первых, ни Тацит, ни Дион, ни тем более Светоний не ставят перед собой цель рассказать о каждом эпизоде политических репрессий, тем более что это физически невозможно сделать в рамках одного сочинения. Поэтому они упоминают некоторые, наиболее яркие, в которых фигурируют, как правило, известные люди: бывшие курульные магистраты (Секстий Пакониан, Котта Мессалин, Квинт Сервий, Секст Вистилий, Анний Поллион, Аппий Силан, Кальвизий Сабин, Мамерк Скавр, Фульциний Трион, Тарий Грациан, Гай Гальба, Луций Аррунций, Луканий Лациар), крупные военноначальники и наместники провинций (Лентул Гетулик, Помпоний Лабеон), выдающиеся представители всаднического сословия (Вескуларий Флакк и Юлий Марин), богатые и влиятельные провинциалы (Лакон, Арголик), гвардейские офицеры (Юлий Цельс), женщины из знатных римских или провинциальных семейств (Эмилия Лепида, Помпея Макрина). Кроме того, некоторые из упомянутых в "Анналах" лиц в своё время приобрели известность на литературном поприще, другие стяжали себе славу непревзойдённых мастеров красноречия, не брезгуя, в том числе, и политическими доносами. Во-вторых,
