, разрушение статуй и т. д. (Tac. Ann., VI, 2). Увидев на Лестнице Рыданий тела детей, покончила с собой Апиката. Вскрыл себе вены Публий Вителлий, в прошлом — легат в войске Германика, дядя будущего императора Вителлия, обвиненный доносчиками в том, что, заведуя казначейством, он предоставил в распоряжение Сеяна государственные средства для подготовки переворота. Помпонию Секунду, в садах которого некоторое время скрывался Элий Галл, каким-то чудом удалось избежать наказания. Следствие по делу о заговоре шло полным ходом, и римляне с достойным лучшего применения рвением разоблачали всё новых и новых сообщников казнённого префекта. Пример им подали консулы Трион и Регул, в конце того же года обвинившие друг друга в причастности к заговору Сеяна (Tac. Ann., V, 6–9, 11; Dio, LVIII, 11).
В 32 г. за оскорбление величия был привлечен к суду известный оратор, друг Овидия (Ovid. Epist., IV, 11) и Сенеки Старшего, Луций Юний Галлион, а также Секстий Пакониан, клиент Сеяна, благодаря высокому покровительству достигший преторской должности. Пакониан сам был известным делятором, и потому прекрасно понимал, каким способом легче всего избежать наказания или, по крайней мере, добиться его существенного смягчения. Находясь уже под следствием, он обвинил в свою очередь Лукания Лациара, стяжавшего себе печальную известность доносом на Тития Сабина (Tac. Ann., IV, 68–70). Ещё один друг Овидия (Ovid. Epist., I, 7; II, 2), знаменитый делятор и выдающийся судебный оратор, консул 20 г. (Tac. Ann., III, 2) Марк Аврелий Котта Мессалин, обвиненный в распространении порочащих Гая Цезаря слухов, был спасен от суда вмешательством принцепса (ibidem, VI, 3–5).
В том же году в сообщничестве с Сеяном были обвинены бывший претор и в прошлом приближённый Германика Квинт Сервей и друг Сеяна всадник Минуций Терм, которые, уже осужденные, запутали в дело Юлия Африкана, отца знаменитого в правление Клавдия оратора (Tac. De orat., 14–15), и Сея Квадрата. Всадник Марк Теренций благодаря смелой защите был оправдан. Вскрыл себе вены Секст Вистиллий, бывший претор, фаворит брата Тиберия Друза, а затем — приближённый Тиберия. Он обвинялся в написании какого-то сочинения в стихах или в прозе против Гая Цезаря. К решению уйти из жизни его подтолкнуло гневное письмо принцепса. На основании lex majestatis были привлечены к ответственности консуляр Анний Поллион и его сын Винициан, консул 28 г. Аппий Силан, Мамерк Скавр консул-суффект 21 года, известный автор трагедий и знаменитый оратор (Tac. Ann., VI, 29), а также консул 26 г. Кальвизий Сабин. Один из обвинителей, трибун городской стражи Юлий Цельс, выручил из беды Аппия и Кальвизия. Какие мотивы побудили его отозвать обвинение, неясно. Нередко таким способом деляторы вымогали у обвиняемых крупные суммы денег, но в данном случае Тацит ничего об этом не пишет. Рассмотрение дела Поллионов, отца и сына, было отложено, также как и дело Мамерка Скавра. Кальвизий благополучно пережил Тиберия, но при Гае Цезаре против него было возбуждено судебное дело. Не дожидаясь исхода процесса Гай Кальвизий и его жена покончили с собой (Tac. Hist., I, 48; Dio, LIX, 18).
