И я ему отвечу:
— Нет, а ты?
А он мне:
— Знаешь, не могу уснуть.
— Почему? — спрошу я.
— Всё думаю…
— О ком?
Он помолчит немного, а потом скажет:
— О тебе.
И я тогда наберу побольше воздуха в лёгкие и скажу ему:
— Я тоже о тебе думаю. Постоянно…
Или нет. Я лучше промолчу — так будет загадочней. Но он поймёт всё без слов.
И мы будем молчать, слушать телефонную тишину и друг друга. Потому что самые важные вещи можно сказать и без слов, мне так кажется.
Когда я всё-таки нажала «Ответить», Максим поздоровался и спросил, что у нас завтра: рисунок или композиция. Он, оказывается, расписание где-то посеял.
Я потом долго ещё не могла уснуть — смаковала наш разговор, разглядывая в окошке ноготок новой луны. Ведь он позвонил именно мне. Мне! А в группе у нас ещё шестнадцать человек.
Но всё равно мне этого мало. Мы же не официально встречаемся, а просто, типа, дружим. Да и то только по художке. В школе Максим как будто другой — чужой какой-то и на меня ноль внимания. Может, из-за Чижевича? Мы с ним друг друга не перевариваем. Не знаю… У нас в деревне как-то всё проще было — все друг с другом нормально общались, неважно, парень ты или девочка и из какого ты класса.
— Валечка, ты чего зависла? — ко мне подходит Дина с хитреньким лицом. Она похожа на русалку, которая только что утопила кого-то в пруду.
Везёт ей. Дина по поводу парней вообще не заморачивается — у неё бывших не знаю сколько! Летом она познакомилась в Англии с одним испанцем — они провстречались целых три недели! Даже целовались и ездили вместе на пляж. Теперь он ей пишет каждый день, зовёт к себе в Испанию.
— У тебя что, праблы?
— Да так… — я краснею.
— Понятненько… И кто он? — Дина прищуривается, как кот на сметану.
И меня вдруг прорывает: я беру и всё ей выкладываю как на духу. Как на исповеди.
* * *
Я ходила на исповедь один раз — с бабушкой. Просто меня некуда было больше девать, и мы пошли вместе. Лиза долго к ней готовилась — три дня постилась, читала каноны и записывала на бумажку свои грехи. Даже с мамой ни разу за это время не поругалась.
Мы пришли в церковь и долго там стояли, пока шла служба. У меня ужасно ныли ноги, и хотелось в туалет, но нельзя было. А когда настала наша очередь, вернее бабушкина, идти к батюшке, Лиза вдруг занервничала и куда-то убежала. Даже меня впопыхах забыла там, в церкви. Потом, конечно, вернулась, и мы пошли на карусели, а потом в кафе-мороженое.
А ту бумажку с грехами баба Лиза почему-то съела. Я своими глазами это видела.
