После того, как погиб папа, она два раза могла выйти замуж. Мама у меня очень даже ничего, только характер — сами знаете.
Ухаживал за ней один мужчина, дядя Гриша Акопян. Мы с его сыном в одном классе учимся. Ухаживал, значит. Один раз даже, помню, зимой привёз целое ведро нарциссов. У него своя фура. Я нарциссы нюхаю и говорю:
— Мам, смотри, как он тебя любит! Это вообще!
А она мне:
— Чтобы я — замуж за разведённого? Придумай что-нибудь поинтересней.
Потом появился Никанор Валерьевич, холостяк. Правда, ему пятьдесят три года. Зато две коровы, куры, гуси, поросята — полна коробочка, как у нас говорят. Он работал ветеринаром на ферме, тоже из бывших городских. Он маму очень любил! И меня тоже. Всё-время с «Рафаэлло» к нам приходил, это мои любимые конфеты.
— А мне Никанор Валерьевич нравится, — говорю. — Он добрый и анекдоты смешные рассказывает.
— За подачки тебя купил! — фыркает мама. — Гордость надо иметь, понятно?
Сказала, что никогда не пойдёт за того, кто в пятьдесят три года ещё холостяк. Потому что это ненормально.
А потом к нам уже больше никто не ходил. Маму в деревне побаивались. А ей всё равно.
Но вообще, она у меня хорошая. Иногда ляжет на кровать, лицом в подушку, и глядит куда-то, глядит… Просто она папу до сих пор забыть не может.
Когда мне грустно, я сажусь у окна, смотрю на море и рисую птицу. Голубую птицу с крыльями и человеческими чертами.
— Она обязательно прилетит, вот увидишь, — говорит баба Лиза. — Давай посидим ещё немножко.
Мы сидим на обрыве, на складных брезентовых стульчиках. Холодно, ветер продувает сквозь вязаную кофту, треплет поля бабушкиной широкополой шляпы. Но она у неё на резиночке — не сорвёшь!
Штормит. Мы пьём горячий чай из крышечек от термоса — я из большой пластиковой, а баба — из маленькой металлической. В сумочке у нее бутерброды с огурцом и копченой колбасой. Они такие вкусные! Особенно, когда сидишь на ветру и запиваешь их из крышечки.
— Лиза! Это она! Молская птица! Смотли, вон хвост!
— Это русалочий, — глядя в маленький театральный бинокль, говорит баба Лиза. — Мы подождём ещё…
* * *
Ну когда же, когда я в кого-нибудь влюблюсь?! Это же так здорово, наверное, с кем-то встречаться! С каким-нибудь парнем. А я, между прочим, ещё ни с кем ни разу не целовалась. Только однажды на баклажане пробовала — на всякий случай, мало ли. Мне Федоренка показывала, когда мы дежурили в пришкольном парнике. Мы учимся в одном классе. У неё и парень уже есть, они целых два года встречаются. Только его скоро заберут в армию. Так что Федоренка кое-что смыслит в этой жизни. Вообще-то, лучше тренироваться на помидорах, но их в тот раз не было — только что сняли урожай. Поэтому пришлось довольствоваться синенькими (это Федоренка баклажаны так называет).
