Еще труднее было представить себе, чтобы такую бездумную попытку предприняло бы какое-то из территориальных государств, чтобы завоевать весь мир.
Что же касается организаций, объединяющих оголтелых фанатиков типа «Ангелов Господних» или «Вдохновителей», то для них это и вовсе не было делом по плечу. Хотя все происходящее отдавало фанатизмом, нерациональностью, неразумием…
Но кто сказал, что я должна понимать все на свете?
Наутро после второй волны террора в нижнем городе царило заметное возбуждение. Только я успела войти в салун и направиться к стойке, чтобы поздороваться и потолковать с барменом, как ко мне подлетел незнакомый парнишка - не то контрабандист, не то посыльный - и заговорщицким шепотом сообщил:
- Добрые новости, мисс. Райдеры Рашель набирают команду. Рашель велела мне обязательно разыскать вас и сказать про это.
- Пошел бы ты… - вежливо ответила я. - Рашель не знает меня, я не знаю Рашель.
- Честное скаутское! - возмутился он.
- Поищи дурачков. Ты и скаутом-то не был, и сильно сомневаюсь, понимаешь ли ты, что значит «честное».
- Слушай, подруга, - настаивал он, - я сегодня еще с утра не ел ни крошки! Ну что тебе стоит, прогуляйся со мной до места, тебя же никто не заставляет туда наниматься. Тут близко - улицу перейти, и все…
Он был и правда жутко худой, но вряд ли от голода - в нижнем Виксберге мало кто голодает. Начало половой зрелости - таков был мой окончательный диагноз. Пока я его разглядывала, вмешался бармен.
- Эй, Малыш, прекрати приставать к посетителям! Давно в глаз не получал, приятель?
- Все нормально, Фред, - успокоила я бармена. - Я к тебе попозже загляну.
Я положила деньги на стойку и не взяла сдачу.
- Ну пошли, Малыш!
Контора по найму новобранцев оказалась вовсе не так близко, как обещал Малыш. Мы битый час добирались до нее через кучи грязи и отбросов. По дороге еще двое посильных пытались отбить меня у Малыша. Но я отказалась от их предложений - мне нужно было своими глазами увидеть, как этот бедолага получит свои кровные денежки за то, что привел меня.
Взгляд, которым меня встретила девушка-сержант, сидевшая за письменным столом со списком добровольцев, напомнил мне о старой корове-лесбиянке - той самой, что восседала за стойкой в рекреационном зале дворца президента в Сан-Хосе. Оглядев меня с головы до ног, она буркнула:
- Шлюх не берем, красотка. Но ты тут поболтайся пока, а потом я куплю тебе выпить.
- Заплати посыльному, - сказала я.
- Это за какие такие заслуги, а?
