— Марья Михайловна я, здравствуй, Архип, вот и пришлось свидеться. А ты вовсе городской сделался, встрень на улице, подумала бы, ученый какой идет або начальник. Ты хоть Митю-то нашего помнишь? Ага! Он и ноне на покосе, все с нами да с нами, не уезжал никуда. А вон и дедушка Силантий, ты его должон помнить, а это Борис, сынок евонный, тоже из городу, он раньше тебя отбыл учиться, ну и летом прибывает пособлять, вроде как шеф тутошний, по родству, значит. Ну, а ты-то как? Смотри-ка, при шляпе! Фасонистый какой!
Архип понемногу приходил в себя. А уж когда Тимохина заговорила, про его одежду такое сказала, он поправил шляпу, подтянул повыше сползающие брюки и приосанился. С Борисом Силантьевичем — очкастым, представительным и простодушно улыбчивым — Архип ручковался достойно и с легким поклоном, мимолетно подумав, как бы этот важный, видать, человек принял его в городе, явись он для починки крана с горячей водой, от которой квартира уже в тумане плавает… И, подумав так, усмехнулся. Деда Силантия обнял, Васе сунул помятую шоколадку, а незнакомых механика и шоферов угостил шикарными сигаретами «Кент», которые недавно получил в презент от гражданина, побывавшего в дальних краях, очень знатного, но у которого старенький унитаз постоянно протекал, о чем Архип был уведомлен…
Зина поглядывала на эти церемонии со стороны, не без легкой усмешки, а потом поправила платочек и первой взялась за свою коляску. Машина продолжала работать, гора мешков вырастала у бункера. За ней и все другие, отвлекшись на несколько минут, вернулись к делу. Архип сконфуженно докурил сигарету, скинул синий пиджак с модным разрезом позади и схватился за вилы, отстранив Силантьева внука.
— Ты женщинам пособи на укладке, там полегче, по твоим силам. А я уж тута.
Он неотрывно работал дотемна и только изредка жадными глазами посматривал на жену, на ее статную фигуру, дивясь размашистой ее работой. И гордился, что у него такая умелая и работящая супруга, которая и мужикам десять очков наперед выдаст в любом труде.
Скоро приехал Савин. Архип осторожно, без особой уверенности обнял его, поцеловал в щеку. Савин помягчел лицом, оглядел Архипа и, кажется, остался доволен. Тем более что застал непутевого зятька уже в деле.
— Решился, так я понимаю?
— Как договорились с Зиной. Насовсем.
— Железно?
— Все! С городом у меня отрезано! Сказано одним умным человеком: везде хорошо, а на родинушке всего лучше.
— А вот деревни твоей нету, Архип. Домишки еще стоят, только без хозяев. Одни дикие коты не покидают деревни. Мы с председателем ездили. Грустно смотреть! И жалко.
