— Постой, постой. А что вы в Лужках косить задумали? Луга на Глазомойке или сеяное поле по эту сторону Звани? Оттуда далеконько возить. И грязно, поди.
— На кудринском лугу скосим гектаров тридцать, где пониже и от воды опасно. А в Лужках рожь пойдет, часть на силос или сенаж, поскольку она и посеяна на зеленку. Какую-то часть пустим для травяной муки и на гранулы, если Лапин приставку наладит. — И, увидав, как брови председателя подскочили от удивления, добавил: — Ту самую рожь, где клевер посеяли.
— Понял, потому и удивился. Эта площадь числится у Куровского как зеленка, все правильно. Только с нынешнего числа вся рожь уже не корм, а зерновой клин. Исполком приказал считать ее зерновой и убирать на зерно, вот так! Я расписался, что уведомлен. А ты — косить!
Савин посерел. Опять «поправочки и уточнения» к плану!
— Начинается! Мы что, уже на своей земле не хозяева? Безголовые, если за нас другие решают? Как все это надоело, Сергей Иваныч! То этак, то не так, поди туда, принеси то… Сколько можно! Как я Зайцеву скажу об этом?..
— Плановики определили, что область не добирает сколько-то там до плана по зерну. Урожай в ряде колхозов низкий. Вот и вспомнили про зеленку. Говорят, будто нынче и без ржи зелени разной хоть отбавляй, везде трава выросла. Коси в свое удовольствие. Народ мобилизуют, чтобы шли выкашивать с литовками по лесам и болотам. Школьников вроде налаживают веники ломать по лесам. А вот чтобы рожь — ни-ни. Только на зерно! Так что не обольщайся. Переиграть придется. А уж Зайцеву скажи как-нибудь, придумай.
Савин сердито отодвинул от себя стакан с чаем.
Который раз на том же самом месте! Он уже не помнил сезона, когда бы в размеренный ход событий не врывалось неожиданное распоряжение или новое задание, меняющее все планы на этот и следующий годы. Вот и начинаешь чувствовать себя не хозяином положения, а винтиком в неведомой машине, которая вращается так, как это вздумается далекому отсюда «механику». Не хочется думать, как сделать получше, как примениться к обстоятельствам: все равно будет иначе, нежели ты задумал.
А ведь еще нужно объяснить колхозникам, своим землякам, звеньевым, мотивы неожиданных перемен! Какие реплики услышишь, какую неловкость носишь потом в сердце и не спишь по ночам, вспоминая, как пришлось выгораживать районных «творцов», выдавая их инициативу за свою собственную, черное за белое. Кончается все это равнодушием…
Но в районе свой подсчет и своя мера. В десятке хозяйств явный недород. И годовой план продажи уже под угрозой. Значит, на остальные, благополучные хозяйства идет дополнительная «наценка» — выручай район во что бы то ни стало. Даже себе в ущерб. Лишь бы «заштопать» слабину, отрапортовать о выполнении плана по району «в целом». Конечно, сильные хозяйства опустятся на ступеньку-другую ниже. Ничего! Выправятся, на то они и перспективные. Не слабое подымается до сильного, а сильное опускается до уровня слабого.
