А еще он в дни своих загулов совершал такое, что Катьку просто оторопь брала. И фантазии его не заканчивались на спасении бездомных животных. Один раз он привел в дом девицу с панели. «Кать, это Люба. Она проститутка и очень хочет есть!»
Катерина, конечно, накормила несчастную, у которой был тяжелый день — «работы» не было. Слава богу, не пришлось ей предоставить ночлег!
В другой раз, придя домой, она нашла там целую ватагу пацанов. Игорь едва живой дремал на диване, а мальчишки воровато шарили глазами по полкам и шкафам. Стоило им запустить руки в какую-то коробочку или ящичек, как спящий хозяин открывал один глаз и строго говорил: «Не воровать!» И эту компанию, как выяснилось, детдомовских мальчишек Катя накормила и выставила за дверь. Но потраву они все же произвели: в прихожей на полочке под зеркалом лежали Катины золотые сережки, которые она не носила. Сережки уплыли.
В тот раз Катерина терпеливо дождалась, когда Игорь выйдет из штопора, и поговорила с ним серьезно. Она видела, что ему стыдно и неловко, но стыд у алкоголика — это минутное явление.
Самое страшное было не разборки и скандалы, не слезы и унижение. Самое страшное было в том, что она любила его. Она хотела жить с ним и не могла жить с ним. Всякий раз после его «пятидневки», после ругани и мирных переговоров Игорь обещал ей, что это был последний раз. И она верила. И на два, а иногда и на три месяца в доме воцарялось счастье и покой.
Они прожили вместе семь лет. Ей хорошо было видно, как он изменился за это время. Он часто говорил ей пугающую своей сутью фразу: «Я устал…» Она видела, что он действительно устал. И устал не от собственных проблем. Просто устал жить. Как ресурс свой выработал. Как личность устал и готов был уйти, а физическое тело, организм, еще не был к этому готов, вот и выжигал себя методично, подгоняя время, И это было совсем другое. Не как у дяди Коли, который пил каждый день свою норму. Это было плановое уничтожение. Так, по крайней мере, Катерине виделось. Потом, когда она говорила об этом, ее не понимали. Возражали, мол, о какой выработке ресурса можно говорить, когда мужчине так мало лет? «А кто знает, сколько каждому из нас отмеряно? — думала Катя, уверенная в своем. — Кому-то сто лет жить суждено, кому-то сорок, а кому-то всего час».
Что случилось той ночью на автобусной остановке на окраине города, не знает никто. Игоря нашли случайные поздние прохожие. Он был так избит, что до больницы его не довезли…
