.
Курсанты начали осваиваться с новым распорядком дня, с военной формой, с мужскими прическами. Ане Мулатовой отрезанные локоны было жалко, когда «тяжелыми колбасками» они упали на пол. Но особенно переживать не стала — бог с ними, с «колбасками». Клаве Пантелеевой новый вид товарищей и свой собственный казался комичным: стрижки как у мальчиков, с короткими чубчиками, да еще в придачу к мужской форме, которая была всем велика и сидела на девчонках смешно. В день, когда стригли, болела Клавина пара Маруся Чигвинцева, и ее не подстригли. Когда курсанток вели строем по Подольску, стоявшие у дороги дети закричали: «Мама, а почему все идут дяди и только одна тетя?»[90]
С первого же дня армейской жизни взялись за них как следует — умываться после подъема в шесть утра повели за два километра на речку. Заболтавшись в столовой, девушки тут же поняли, что позволить себе такого больше не смогут: раздалась команда встать из-за стола, а никто из них еще и поесть толком не успел[91].
Их учили серьезно: в казарме — теоретическим дисциплинам, в том числе баллистике, а также материальной части. Строевая подготовка и стрельбы занимали все остальное время, в любую погоду девушки подолгу находились на улице. Учили рыть стрелковые ячейки различных типов, маскироваться и подолгу сидеть в засаде, ориентироваться на местности, ползать по-пластунски; помимо этого были еще и специальные, для снайперов, занятия: на тренировку наблюдательности и памяти, зрения и твердости руки. Учили еще и приемам рукопашного боя, и метанию гранат[92].
Начав заниматься на полигоне, курсантки сначала вырыли там глубокие траншеи и окопы, оборудовали огневые точки и построили примитивные оборонительные сооружения — сколько же земли пришлось перекопать саперными лопатками! Потом начались занятия по стрельбе на полигоне, где девушки теперь проводили целый день: окапывались, маскировались, учились передвигаться ползком и перебежками и стреляли, стреляли. «Стреляли по мишеням в полный рост, поясным и грудным, бегущим и неподвижным, открытым и замаскированным; стреляли стоя, лежа и с колена, с упора и без него; стреляли на ходу и в статичном положении»[93]. Патронов давали сколько угодно, только требовалось потом собрать все до единой гильзы, и частенько девушки, помогая кому-то из товарищей, у кого не сошелся баланс, ползали все вместе на коленях в грязи, отыскивая пропажу. Когда они научились «сносно владеть оружием», обычные винтовки им заменили снайперскими
