из мандатной комиссии, один из которых, вытирая глаза платочком, спросил девушку маленького роста: «Откуда только такие карандаши берутся?» «Карандаши», «королевы» и девушки среднего роста, к которым никакое прозвище не прилипло, — так и получилось, что по школе большинство помнили в основном девушек такого же роста, как они сами, с которыми вместе учились и жили. И из прославившихся посмертно однокашниц по Подольской школе Аня Мулатова запомнила только двух, высоких: Розу и Таню. Таня Барамзина, «несимпатичная простая девчонка, говорунья такая, все говорила и говорила»
[86], была очень идейная. Все удивлялись тому, что стреляла она в очках: Аня с подругами все обсуждали, как это ее с таким зрением вообще взяли в снайперскую школу. Решили, что из-за коммунистической или комсомольской работы. В 1944 году Аня слышала о гибели Тани, а после войны узнала подробности. Таня Барамзина, переведенная в связистки из-за еще более ослабевшего зрения, обороняла до последнего блиндаж с ранеными. Если верить рассказу чудом выжившего раненого (когда немцы расстреливали раненых, он притворился мертвым), немцы Таню пытали, а потом расстреляли из противотанкового ружья. Имя мученицы сначала было неизвестно, и ее звали с чьих-то слов просто «девушкой в шинели». Это словосочетание стало крылатым.
Вторую геройски воевавшую и погибшую в бою девушку-снайпера из роты «королев» звали Роза. Роза Шанина была из Архангельска, воспитательница детского сада. Это была очень активная высокая, румяная, светловолосая девушка. У Розы были ясные большие глаза, приятное лицо и густые волосы, но она, с Аниной точки зрения, была совершенно неженственная, ходила мужской походкой враскачку, была грубовата. Говорила громким голосом, с простонародным выговором, сильно окая. Когда в 1944 году Аня увидела во фронтовой газете статью о Шаниной, где корреспонденты называли Розу красавицей, она мысленно не согласилась с таким определением[87].
А Клава Пантелеева была маленького роста, из роты «карандашиков». Как пришли они с Марусей Чигвинцевой на первое построение и встали рядом, так и отправили обеих парой в седьмую роту — с самого начала в школе девушек разбили на пары, и парами потом они учились и работали на фронте. Запомнила Клава из героически погибших только маленькую и худенькую Алию Молдагулову[88]. Впрочем, Алию, необыкновенно активную девчонку, помнили и в других ротах. Клава Логинова запомнила ее с первого же дня: только их привезли в Амерево, как Алия «прибежала, спросила: „Вас кормили?“ и, получив отрицательный ответ, „убежала, шустрая“, разбираться, в чем было дело»
