, но не может убить его, и затем он снова начинает изводить героиню, которая тем временем вышла замуж за короля и родила ему двух сыновей. Тогда маленький говорящий конь решает атаковать самого
дива, и они участвуют в длинной, затяжной схватке под водой, в которой конь побеждает. Когда он выходит из воды, он просит потрясенную королеву убить его.
Тогда королева сделала все, о чем просил конь. Она откинула голову в сторону, разложила ноги по четырем направлениям, выбросила внутренности и села с детьми под ребрами. Тогда из ног выросли золотые тополя с изумрудными листьями, из внутренностей деревни, поля и пшеница, а из ребер золотой замок. А из головы внезапно забил серебристый ручеек. Одним словом, все страна превратилась в настоящий рай.
Здесь королева и осталась, и здесь король позже нашел ее, после чего все четверо жили долго и счастливо в королевстве, которое выросло из коня.
В этой истории мы находим позднее эхо древнеиндийского жертвоприношения лошади, как оно описано в начале Брихадараньяка/Упанишад:
Поистине, рассвет — это голова жертвенной лошади, солнце — ее глаз, ветер — дыхание, всеобъемлющий огонь ее рта. Год — тело жертвенной лошади, небо ее спина, атмосфера ее живот, земля — нижняя часть ее живота… Восходящее солнце — это ее передняя часть, заходящее солнце — задняя часть… Истинно, день был создан для лошади как жертвенное блюдо, которое стоит перед ней; Его место — мировом океан на востоке. Ночь была создана для жертвенной лошади как жертвенное блюдо, которое стоит за ним; его место в мировом океане в направлении запада…[81]
Как объясняет Юнг[82], жертва лошади означает отречение от мира, жертву всей энергии, которая выливается в мир, и вход в творческое состояние интроверсии. Это относится и к жертвоприношению коня в нашей сказке. Золотой замок в прямоугольнике, обрамленном четырьмя золотыми тополями, — мандала; то есть архетипический образ, который в религиях Востока, в примитивных народах, и в нашей собственной традиции, является образом божества. Таким образом, четыре фигуры — король, королева и их два сына — входят в состояние прибежища в Боге. Структуры мандалы появляются в снах и фантазиях бессознательного у современного человека с таким же значением: как показал Юнг, они символизируют внутреннюю психическую целостность личности. В этом символе целостности психические расщепления исцеляются, и, соответственно, такие образы обычно появляются во времена крайних страданий и глубоких конфликтов. Их внешний вид передает чувство порядка в хаосе и обладает целебным эффектом. Психологически такой символ нельзя отличить от образа божества.
