Кхорин откусил кусок. Слишком быстро — он обжег рот. Но блюдо было вкусным, сладким, сочным, приправленным чем-то, что он не разобрал. Бдительная издала молящий пронзительный крик, на что ей велели заткнуться.
— У тебя был твой ужин до захода солнца.
— Да, — сказал с ухмылкой Баласар. Туман размывал его черты лица, хоть он и был всего в нескольких футах. — Тише, Бдительная. Твоему хозяину нужно восстановить силы, чтобы защитить нас, бедных, беспомощных драконорожденных, от бед.
Кхорин заулыбался.
— Да ладно. Я думаю, вы понимаете, что мы идем за вами по пятам не потому, что кто-то считает вас беспомощными. Просто пара лишних копий никогда не повредит. И если мы вдруг набредем на толпу разъяренных крестьян, то это вас они ненавидят, а не нас. Так что, возможно, мы сможем убедить их отступить, без необходимости кого-либо убивать.
Медраш насупился.
— До сих пор не могу поверить, что все так обернулось. А в Тимантере у нас не будет способа выяснить правду.
— Это не твоя вина, — сказал Баласар. — К слову, возможно, стоит винить твоего бога. Если это он направил тебя на след Зеленоруких.
Паладин обозлился.
— Торм поручил мне заняться правым делом. Но я каким-то образом провалил задачу, и из-за этого союз распался.
— Как? — спросил его приятель. — Кто в здравом уме скажет, что ты не справился с заданием?
— Возможно, заданием была не поимка Зеленоруких. Может быть, я не правильно понял наставления Торма с самого начала. Я просто не знаю!
Кхорин решил, что не хочет смотреть, как двое друзей ссорятся, или как Медраш занимается самобичеванием. Надеясь увести разговор в другое русло, он спросил:
— А как ты вообще решил стать паладином? Я всегда считал, что драконорожденные не поклоняются богам.
Медраш улыбнулся так, будто он тоже был рад, что его хотят отвлечь.
— На Абейре, где мы жили до того, как Синее Дыхание Перемен швырнуло нас через пространство, никто из нас не поклонялся. Но мы уже какое-то время находимся в Фаэруне. Мы подхватили пару ваших обычаев.
— Бессмысленная жажда новизны, развращающая старые традиции. — тон Баласара был суровым и помпезным, но затем драконорожденный заулыбался. — Ну или по крайней мере так говорят старейшины клана. Что до меня, то я считаю, что все эти поклонения — глупость. Насколько я могу судить, все, что делает вера — наполняет глупцов вроде моего брата по клану беспокойством и недовольством.
Сгусток плотного тумана прошел рядом с лицом Медраша, почти закрыв его.
