– Не торопись, девочка, – покачал головой Докк, освобождая мои ноги от ремней.
Я шумно выдохнула и примостилась на краю стола, уговаривая комнату перестать кружиться. На месте раны виднелась тонкая цепочка швов. Ногу мне заштопали аккуратно.
– Рекомендую на несколько дней отказаться от хождения, – добавил Докк, видя мою неспособность двигаться.
– Нет, мне надо возвращаться домой, – сказала я.
Меня вновь захлестнули панические чувства. Сколько же я провалялась здесь без сознания? Нужно поскорее выбираться из их лагеря. Вдруг Хейден решил, что вернул мне долг, и моя дальнейшая судьба его больше не волнует, даже если кто-то из его солагерников меня убьет?
– Об этом не может быть и речи, – твердо возразил Докк. – Ты едва не умерла. Тебе позарез необходим отдых.
– Отпусти меня домой, – попросила я, поворачиваясь к Хейдену.
Все это время он молча наблюдал за мной.
– Нет, – ответил Хейден, и я сникла. – Одной тебе не дойти, а мне некого дать тебе в провожатые.
– Сама дойду, – дерзко заявила я.
– Ты и тридцати шагов не пройдешь, – скептически усмехнулся он. – Слышала, что сказал Докк? Несколько дней отдыха. Когда Докк что-то говорит, с ним не спорят. Тема закрыта.
Хейден направился к друзьям, которым и сейчас мешало мое присутствие. Все трое собрались покинуть местный лазарет, когда Докк окликнул Хейдена.
– Что-то еще? – спросил он, поворачиваясь к врачу.
– Ей нельзя оставаться здесь, – твердо, но уважительно сказал Докк.
Даже этот крупный немолодой человек уважал Хейдена. Если лагерный врач говорил с ним как проситель, должно быть, в иерархии Блэкуинга Хейден занимал очень высокое положение.
– Почему не может? – раздраженно спросил Хейден.
– Мне надо работать. Я никак не могу держать ее в лазарете.
– И что мне с ней теперь делать? – спросил Хейден, словно забыв о моем присутствии.
– Говорили тебе: оставь ее там, – пробормотал Кит, выразительно посмотрев на второго.
Тот слегка кивнул, поджав губы в знак согласия.
– Тебе решать, начальник, – передернул плечами Докк. – Но ты несешь за нее ответственность.
Хейден тяжело вздохнул, провел ладонью по лбу. Он был явно раздосадован таким поворотом событий. Казалось, он начинает жалеть, что притащил меня в лагерь. Он пощипывал нижнюю губу и думал, избегая смотреть в мою сторону.
– Поместим ее в свободную хижину. Снаружи поставим караульного. Пока я не разрешу, она никуда не уйдет. Оставить без присмотра нельзя, не то еще стянет что-нибудь.
Хейден смотрел на меня так, словно я целиком виновата в случившемся.
