Откуда-то издалека доносились голоса. Мозг отчаянно сканировал пространство для ответов на вопросы: кто я? где я? Главное — не шевелить головой, движение — смерть жидкого мозга. Осторожно, словно в голове заряд нитроглицерина, тело стало подниматься.
Вокруг стали проявляться знакомые силуэты, стены полутёмного павильона. Острая мысль принесла страх и отозвалась болью: «Боже, сколько сейчас времени?»
Надя провела ладонями по лицу, всё на месте, полный комплект. Взгляд упал на ноги. «Хороша». Тонкие чёрные колготки превратились в узор из дыр и стрелок. Чтобы сохранить остатки сознания, девушка отказалась от попыток вспомнить причины подобных разрушений.
Ужасно хотелось выйти на свежий воздух, но в таком виде — нельзя. Очень медленно Надя сняла колготки и скомкала в руке. Она поднялась, провела пятернёй по волосам, на всякий случай, и двинулась к свету.
Очень кстати оказался узкий проход позади декораций, пройти по которому можно незаметно и избежать нежелательных сейчас встреч. Негромкие шумы со стороны застолья, говорили о том, что там ещё есть живые люди, но немного. Двигаясь сверх осторожно, Надя не удержалась от соблазна заглянуть за декорацию. Водитель Алексей с одного конца стола и девушка из юридического отдела с другого, убирали остатки еды и мусор, сваливая всё в огромные чёрные мешки. Боковым зрением Надя заметила какое-то движение в декорации, лучше бы она этого не видела. Лежа на диване, Макс целовался с какой-то девушкой, крепко ухватив её одной рукой за грудь. Они так пожирали друг друга, что Надю замутило и она поспешила к двери. К счастью, никому не было до неё дела.
«Эта малолетка сегодня снималась в эпизоде, точно».
Но это было уже неважно, в этот момент Макс уже умер для неё.
В коридоре Надя увидела курящего Толяна, который очень обрадовался её появлению.
— Проснулась, ну и хорошо. Ты как?
Девушка переминалась, надеясь, что он не заметит её голые ноги.
— Мне не хотелось тебя будить. Твоя куртка и сумка у меня.
— А пакет? Чёрный такой?
— Пакет? Наверное в комнате остался.
— Толь, извини, мне надо умыться. Ты бы мог взять ключ от комнаты и поискать пакет? У меня там вещи.
— Ладно. Встречаемся здесь же.
— Чёрный бумажный…
Свет от лампы дневного света в принципе не способен украсить что-либо, но зеленоватое лицо с темными провалами глазниц и подтёками туши вовсе превратил в посмертную маску.
Холодная вода была живительной, сначала она вернула Наде ощущение реальности, затем, несколько минут спустя, способность соображать, а вместе с этим и стыд.
