Пока группа, гудя от смеха, обсуждала неудачный дубль, Толян подкрался к сидящей на ящике Наде.
— Что с тобой?
Девушка съёжилась от стыда, ей хотелось провалиться под землю и остаток жизни прожить с гномами.
— Ты плохо себя чувствуешь?
Идея была прекрасная и она закивала головой.
— Ладно, выручу тебя.
Глядя, как Толян играючи справляется с её хлопушкой, Надя пригорюнилась. Она очень не любила врать, не любила когда ей врали и вообще лжи как таковой, сейчас её пугало это её падение. Тем не менее, угрюмое выражение лица и алкогольный блеск в глазах сделали своё чёрное дело, вся группа поверила в её болезнь. Её опять стали жалеть, а это терпеть было ещё тяжелее. И когда, задавленная собственным стыдом, девушка попыталась вернуться к своим обязанностям, ей не дали.
— Ну, что ты, посиди… вон бледная какая…
Конечно бледная, это от злости на себя, дурищу и врунью. Для окончательного бесповоротного падения ещё не хватает отвратительной постельной сцены, где-нибудь в декорациях, на казённом белье и её уже ничто не сможет спасти в собственных глазах. Ну и пусть.
Съёмочная смена, в этот день, продолжалась недолго и, сразу по окончании её, вся группа дружно стала суетиться в свободном от декораций углу павильона. Надя сделала вялую попытку уйти домой, но ей не дали. Раиса Анатольевна, бухгалтер-ветеран, решительно заявила, что обязательно вылечит девушку, но немного позже, и чтобы она посидела в уголке, что та прилежно выполнила.
Такого энтузиазма и рвения давно не видели здешние стены. Не успели длинные фанерные щиты, с помощью десятка людей и тумбочек взятых из декораций, превратиться в банкетный стол, как уже откуда-то несли десятки пакетов с продуктами и «горючим», мелодично позвякивающим при каждом движении. Из темного угла Надя с удивлением наблюдала как слаженно и быстро работал этот коллектив, который обычно нуждался в понуканиях и окриках. Вот что значит «охота пуще неволи». За какие-нибудь полчаса всё было нарезано, разложено и сервировано, без каких-либо перекуров.
Раиса Анатольевна пришла в уголок за Надей, со стаканом жидкости сомнительного цвета в руке и отвела её за стол. Конечно, девушка рассчитывала сидеть рядом со своими ровесниками и Викой, но хватка у бухгалтерши была смертельной и пришлось смириться. Раиса Анатольевна поставила перед девушкой стакан, от которого недвусмысленно пахло водкой, и скомандовала:
— Пей. Залпом. До дна.
— Простите, но я не пью водки. Меня, от одного запаха, мутит.
