— Привет. Поздравляю с первым рабочим днём. Я смотрю, ты уже написала на хлопушке номер сцены — это зря. Всё ещё может поменяться, не один раз.
— А что же мне делать? Каждый раз переспрашивать? Как дебилка?
— Для тебя же будет лучше. Лучше быть дебилкой без свидетелей, чем у всех на виду? Пойдем к второму спросим.
— Второму режиссеру?
— Ты помнишь, как его зовут?
— Геннадий… не знаю отчества.
— И я не знаю. Плетнёв Гена, вон он.
Крупный мужчина с солидным пузом, которое выглядывало из-под джемпера, разговаривал с актрисой в декорации гостиной. В это мгновенье кто-то истошно заорал:
— Афанасьев.
— Иду-иду. Не переживай, съемки начнутся часа через полтора.
— Ого, а я думала сейчас. Ты поможешь мне сегодня? Пожалуйста…
— Конечно помогу.
И Толик ушёл. Конечно, логичнее было бы попросить помощи у Макса, но его нигде не было видно, да и навязываться ему не хотелось.
Надежда попыталась прилепиться к Вике, снующей туда-сюда, но через пять минут преследования она догадалась, что отвлекает её и если хочет сохранить их дружбу, то лучше не мешаться под ногами.
Хаотичное движение озабоченных людей имело какой-то тайный алгоритм, пока не известный Надежде и она ретировалась в коридор, на лавочку для курящих. Она просто сидела, опершись локтями на своё орудие труда — хлопушку и наблюдала за людьми. Кто-то здоровался, кто-то с интересом поглядывал на девушку во время скоростного перекура, перед ней промелькнули все знакомые лица, даже Макс, и десятки незнакомых — так прошёл час.
Темп суеты стал заметно замедляться. Из павильона выглянул Толик.
— Надь, идём.
Сердце забилось так сильно, что Надежда отдала бы всё на свете, лишь бы продолжать сидеть на лавке. Ноги отказывались слушаться и цеплялись за всё, что ни попадалось на их пути. Тревога оказалась ложной, Толик подвел её к небольшому телевизору.
— Вот, по этому монитору ты можешь увидеть с какого места начинается съемка и встать в нужной точке. Главное, мы должны видеть цифры на хлопушке и слышать чёткий стук для последующей синхронизации звука и изображения. Не забывай, что ты произносишь свои цифры только после слов: есть мотор. Поняла?
— Вроде да. Но мне сейчас кажется ужасно сложным всё, что ты сказал.
Анатолий — добрая душа, понял всё, что происходит в испуганной душе Надежды.
— Я буду находиться прямо за камерой и буду тебе подсказывать. Хорошо?
— Спасибо тебе, Толик, огромное спасибо за помощь.
— Пока не за что. Кстати, ты спросила какую сцену снимаем первой? Сейчас самое время.
