— Значит, ты?
— И не я.
— Кто же тогда?..
— Ну, я! — раздался голос.
Это сказала Нина Булатова, и все очень удивились, потому что ее там близко не было: она ходила в учительскую за журналом.
— Так, — сказала Зоя Петровна и задала вопрос, который, насколько известно автору, обожали задавать старшины провинившимся солдатам: — А почему?
Нина заговорила очень быстро, без всяких знаков препинания, как в телеграмме:
— Я сегодня дежурная скоро звонок смотрю окно открыто я закрыла не посмотрела кто там что там…
— Не посмотрела? — переспросила Зоя Петровна.
— Не посмотрела, — повторила Нина без знаков препинания, — я сразу тряпку подняла с доски начала стирать зачем мне в окно смотреть чего я там не видела я сегодня дежурная…
— Довольно, довольно, — сказала Зоя Петровна. — Начнем урок. Потом разберемся.
Но потом она забыла.
А в среду опять был диктант. И опять Саня Данилов совсем не хотел консультироваться с тетрадкой Карцевой, но не мог себе отказать в этом удовольствии. Ведь почерк какой! Да и лежала тетрадка, словно Карцева нарочно положила: на вот, смотри. Кто же тут откажется — он ведь не святой!
Зоя Петровна диктовала:
— «…Они шагали по тропинке. Лишь недавно все оделось в зелень. Хорошо в эту пору на реке. Непрошеные грязные потоки перестали течь в нее, редко когда плачет теперь небо — не рябят прозрачную водную гладь тяжелые капли…»
Вдруг Саня заметил, у Карцевой слово «зелень» написано через «и» — «зелинь». И в слове «плачет» тоже «и».
— Карцева, — прошептал он. — Ты что? Зелень — «е» надо. «Зеленый»… И «плачет»…
— Перестань!
— Точно…
— Данилов, — услышал он. — Опять совещание? Еще раз замечу, не возьму работу.
— «…Понемногу растекается ночная темень, — продолжала диктовать Зоя Петровна, — гаснет костер…»
Теперь уже Саня засомневался.
— «Темень», — прошептал он самому себе, — «е» или «и»?
Он все-таки написал «е», но, увидев у Карцевой «и», переправил «теминь». В самую последнюю минуту, перед тем, как сдавать. И еще несколько слов написал, как у нее.
Через два дня им раздали диктанты. У Сани была двойка — красная и злорадная. Конечно, везде надо было «е» ставить. Ну и еще кое-какие слова… Даже вместо «тропинка» у него «тропенка» было. Это уж совсем! Говорит ведь, что рассеянный, а ему никогда не верят.
— Дай твою поглядеть, — сказал он Карцевой.
Она ни в какую не хотела показывать тетрадку, но он все равно взял.
Взял и глядит, глазам не верит: у нее все эти «зелинь» и «теминь» не подчеркнуты, и пятерка стоит. Что за чудеса? Выходит, ему по ошибке подчеркнули? И он спросил, как пишутся такие слова, как…
