Потом он поворачивается ко мне, усмехается. Я привыкла видеть его строгим, человеком. которого боятся, которому не прекословят. Но сейчас передо мной стоит далеко не тот человек. Он выглядит заботливым и чувственным, хоть мне и не по нраву его забота.
— Сейчас принесут что-то поесть, — говорит он, усаживаясь на кровать рядом со мной и накрывая мою руку своей.
— Ты что-то узнал?
— Объявил команде, что если тот, кто сделал это, сдастся сам, и расскажет, зачем он это сотворил — сможет целым и невредимым сойти на сушу в ближайшем порту. Все здесь знают, что я не нарушаю слова. Но никто не сдался, — говорит он.
— Думаешь, кого-то подослал Архиепископ? — спрашиваю я.
— Возможно, — отвечает он. — Тот, кто это сделал, может сам не знать о содеянном. Его обработали магией, напоили эликсирами, он активируется лишь когда нужно. Но почему он целился в тебя?
Чевинфорд хмурится. Его густые черные брови становятся единым целым. Лицо уподобляется камню.
— Я оставила у тебя те отметины. Они долго заживали, — говорю я. — Ранение ножом мгновенно затянулось, но те отметины заживали как у обычного человека.
— К чему ты клонишь? — спрашивает он, берет с плеча Миш, садит на колени и принимается гладить зверька по блестящей шерстке.
— Вдруг я могу убить тебя. А тот, кто подбросил мне змею, пытался тебя защитить.
Чевинфорд вздыхает, смотрит будто сквозь меня. Не знаю, что он чувствует. Может, боится. Он долгое время считал себя бессмертным и тут появляюсь я, способная ему навредить. Наверняка будь это кто другой — капитан лишил бы его головы. Ради собственной безопасности.
— Я знаю свою команду, — говорит он. — И не представляю, кто мог бы пойти на такое по собственной воле. Всяко, я найду его, — он протягивает мне Миш, зверек прыгает мне на руки.
Какой же он милый!
Два больших глаза смотрят на меня, словно просят погладить. Что я и делаю. Зверек тихонько мурлычет.
— Мне нужно продолжать работу, — говорит он, поднимается, целует меня в щеку, и выходит, оставив меня со своим питомцем наедине.
Я расслабляюсь. Не знаю почему, но в каюте капитана мне куда спокойнее, чем в лазарете. Жар, кажется, понемногу спадает. По крайней мене меня больше не знобит. Зря я все-таки не посещала занятия по лечебной магии. Хоть от яда кобры и они не спасли бы. Тут нужно просто ждать пока организм его переработает.
Легонько поглаживая Миш, я погружаюсь в дрем. Каюта вокруг начинает кружиться, а непотребные мысли стучаться в голову. В какой-то момент мне кажется, что надо мной кто-то стоит, но открываю глаза и никого не вижу. Лишь слышу, как на верхней палубе звонит колокол. Чьи-то шаги. Крик дозорного. Вслушиваюсь.
