Чем тут занимаются — понятия не имею. Просто знаю, что он есть.
— Инквизиция, — капитан тоже узнает его. — Отплывем от греха подальше.
Я же ныряю в Изнанку. Хочу взглянуть, как этот остров выглядит оттуда.
Над ним вспыхивает спиральная радуга. Звезды тускнеют, а потом и вовсе пропадают. Все вокруг покрывается белесой дымкой. Теперь остров он едва заметен в тумане. Да и не остров это, а огромное живое существо, похожее на спрута-переростка. Полностью черное и без глаз, по крайней мере видимых. Оно тянется щупальцами во все стороны, тихо воет, будто поет. На нем светятся огоньки, видны размытые очертания крыш, стоящий в порту небольшой шлюп. И ни души. В прямом смысле. Словно там вовсе никто не живет.
Краем глаза замечаю чью-то душу. Она вся напряжена, извивается, сопротивляется. Её хозяин, кажется, собрался совершить что-то страшное. Безымянный бог! Это же Ник! Он собирается убить Чевинфорда!
Я вздрагиваю всем телом. Выпрыгиваю в реальность.
— Берегись!
Но поздно. Я не успеваю. Из спины проклятого капитана торчит рукоять ножа. Ник бросается ко мне, отшвыривая резким порывом ветра бросившихся к нему матросов.
— Прыгаем! До берега доплывем! — кричит он.
Я выдираюсь из его рук. Бегу к Чевинфорду. Время словно замедляется.
— Врача! Врача сюда! — кричу я, но команда не спешит ничего делать. Им что, плевать на своего капитана?
Чевинфорд морщится, протягивает руку и вынимает из спины окровавленный кинжал. Лишь слегка морщится. Словно ему совсем не больно.
Подбегаю к нему, попадаю в его объятия.
— Меня так просто не убить, — говорит он, доставая из-за пояса пистолет.
Ник стоит на борту, но все еще смотрит на меня в надежде, что я пойду с ним. Несколько пиратов тычут в него лезвиями. Он забирается на канат.
— Тебя околдовали! — кричит Ник. — Он что-то сделал с тобой! Я видел, чем ты с ним занималась в его каюте! Я вернусь!
Капитан целится прямиком в него. Я толкаю его руку. Над головой грохочет выстрел. Пуля улетает в небеса. Ник же срывается и падает в море.
Раздается оглушительный шум. Кто-то из матросов стреляет. Подбегаю к борту и вижу, что Ник успел отплыть от корабля на порядочное расстояние. Он всегда был хорошим пловцом.
— Я вернусь, — кричит он, демонстрируя неприличный жест, и устремляется к острову.
Мне становится тяжко. По щеке бежит слеза. Все-таки он — мой друг. Пусть я никогда не чувствовала к нему то же, что и он ко мне, но Ник сделал это ради меня! Он хотел забрать нас с этого корабля!
