На фоне ярко-красных рассветных небес вижу пару кораблей. Сперва кажется, что это очередная ловушка Кардемиканы, но спустя миг понимаю, что они настоящие. Изнанка позволяет видеть их сквозь преграды.
Крупный четырехмачтовый галеон и шхуна поменьше. На их мачтах развеваются флаги Инквизиции, а несколько забитых людьми лодок уже курсируют от кораблей к берегу.
— Налькар! Беги! — кричу во весь голос.
Небо начинает меркнуть. По нему будто бы разливаются чернила. Пять или десять секунд — и все небо покрывается черной, бурлящей жидкостью. Здешняя Изнанка не хочет, чтоб на неё смотрели. Чувствую, как густеет воздух. Как становится тяжело дышать. Как по моему лицу стекают капли пота.
Вываливаюсь из Тонкого мира и падаю прямо на грудь Чевинфорда. Всхлипываю, вспоминая о Налькаре. Инквизиторы пришли за ним и с раненой ногой ему от них не уйти…
— Давай вернемся, — умоляю Чевинфорда. — Прошу тебя…
— Нет, — строго отвечает он.
— Он погибнет. Как ты не понимаешь?
— Понимаю, — твердо говорит он. — Но это не значит, что должна гибнуть и ты.
Безымянный Бог! Неужели я сама не могу решить, что мне делать? Я не его кукла! Не игрушка! Проклятый капитан не вправе распоряжаться мной как ему захочется!
— Идем, — Чевинфорд аккуратно проводит рукой по моим волосам. — Нужно отплыть отсюда до конца дня и желательно не попасться инквизиторам.
Он берет меня за руку, ведет через лес, периодически доставая саблю и срубая ей густые заросли. А я все плачу. Нет, проклятый капитан Чевинфорд. Я не буду с тобой. Не знаю, как тебя терпела твоя жена, но я — не она. Я буду делать то, что считаю нужным, а потому покину тебя при первой же возможности…
Мы проходим рядом с шумным водопадом. В его водах словно отражается картина — четыре человека и посредине пятый. Все одеты в балахоны, с капюшонами на головах. Тот, что посредине несет небольшую шкатулку. Остальные смотрят по сторонам.
Присматриваюсь к картине.
Похоже, это вода памяти. Эти четверо были здесь, но кто они такие7 Жившие тут ранее чародеи?
Приглядываюсь еще внимательнее, и замечаю на пальце того, что в центре, архиепископское кольцо. Его ни с чем не спутать — массивное, с продолговатым синим камнем, а поверху гравировка на древнем руническом письме, означающая служение Безымянному Богу.
— Это он! Архиепископ! — вскликиваю я, в надежде отвлечь Чевинфорда, а самой метнуться обратно к Налькару.
— Я знаю, — коротко отвечает капитан и ведет меня дальше. — Он приплывал сюда не раз и не два. Но никто, кроме приближенных к нему епископов, не знал, зачем он тут.
