— «Сто третий», нахожусь в квадрате двадцать шесть — двадцать восемь. Визуально наблюдаю «Сто первого» и «Сто второго». — Это экипаж вертолета.
Все идет по программе.
— Отстрел… Катапульта сработала нормально. — Снова пауза, пожалуй, самая длинная, самая томительная. — Кресло отделилось… — У Веденина гора с плеч свалилась. — Парашют раскрыт, система сработала нормально! — торжественно доложил командир «Щуки». — Работу с «Альбатросом» прекращаю.
— «Сто первому» выход из зоны разрешаю.
— «Сто второй», работу продолжаю, все в порядке, — напомнил о себе летчик самолета-контролера.
— «Сто третий», «Альбатроса» наблюдаю визуально. Все в порядке.
Пора было доложить Арефьеву, но он почему-то молчал.
— Запросите «Альбатроса», — не хватило выдержки у Веденина ждать. Тревога овладевала им все больше и давила на сердце, давила.
— «Альбатрос», вызываю на связь. — Руководитель полетов отвел в сторону микрофон, ожидая ответа. Но Арефьев молчал. — «Альбатроса» вызываю на связь, — повторил руководитель полетов. Тишина.
— Спросите, что наблюдает «Сто второй» и «Сто третий», — подсказал Веденин.
— «Сто второй» и «Сто третий», что с «Альбатросом»? Вы его слышите?
— «Сто второй» «Альбатроса» не слышит. Сейчас сделаю кружок, доложу.
— «Сто третий» «Альбатроса» тоже не слышит. Но вижу, снижается нормально. Все вроде в порядке.
— Какие-либо движения наблюдаете? — понял руководитель полетов причину беспокойства Веденина.
— Далековато. Сейчас подойду поближе.
— Я «Сто второй», прошел совсем рядом. «Альбатрос», по-моему, в порядке, руки на стропах, развернут по ветру.
Но успокоения к Веденину не приходило: почему Арефьев молчит? Даже когда доложил «Сто третий», что «Альбатрос» то ли махнул ему, то ли опустил одну руку, на душе легче не стало: «то ли» — не доказательство, даже не аргумент. Арефьев — дисциплинированный человек и знает, первым делом надо доложить о самочувствии и о поведении катапульты. Значит, что-то случилось.
— Что-нибудь с передатчиком, — высказал предположение руководитель полетов, чтобы успокоить Веденина.
Такие случаи ранее бывали: портативный передатчик отказывал и от резкого удара при раскрытии парашюта, и при приземлении. И все-таки… Арефьев нашел бы способ более точно и обстоятельно сообщить, в чем дело.
Веденин взял у руководителя полетов микрофон.
— «Альбатрос», вызываю на связь. «Альбатрос», я «Ноль первый», вызываю на связь. — Но и его голос остался безответным. — «Сто третий», что еще наблюдаете?
