— И я приветствую тебя Тиберий Гай Луциус, — улыбаясь, ответил Константин, — а откуда тебе известно о моей победе?
— Мой друг Марк Флавий известил меня, — опять с почтительным поклоном ответил прокуратор, — эта победа войдёт в историю Римской империи.
— Ладно, не преувеличивай, моим войскам необходим отдых.
— В моём лагере всё готово, — вступил в разговор легат Сервий Публий Квинт.
— Хорошо, надо сначала выспаться, а потом всё остальное, — кивнул Константин и поскакал в сторону лагеря. За ним последовали встречавшие чиновники и его воины.
Первый Иллирийский легион встречал победителей с оружием, в строю и под восторженные крики легионеров: «Слава императору Константину!» его войска вошли в римский лагерь. Константин ехал на своём коне с поднятой правой рукой и улыбался. В его душе опять поднималось это, так знакомое ему, чувство торжества, которое становилось внутри него самым главным, потому что все другие чувства гасли. Позже, когда всё успокоилось, сидя в домике в центре лагеря, он размышлял о том, что возможно он сам ещё не оценил величие своей победы. Ведь, по сути, он разгромил пятидесятитысячную группировку внешнего врага, в то время, как остальные, так называемые правители сидят внутри империи и ничего не делают для её блага. Они способны лишь плести интриги и вступать в заговоры. Его размышления прервал Тиберий Гай Луциус:
— Мой император, считаю своим долгом сообщить вам, что ваша жена приказала мне организовать вам триумф по случаю победы над франками.
— Триумф, ты сказал триумф, но ведь он даётся по решению сената.
— Ваша жена сказала, что не признаёт более никого римским императором кроме вас!
— Фауста пошла против родного отца и родного брата!
— Именно так, чтобы соблюсти законность вашего триумфа, она вчера выступила в магистрате Аквинкума. Вначале магистрат хотел вас удостоить только лишь овацией, тогда она обратилась к народному собранию и смогла их убедить в величии вашей победы.
— Кажется, впервые истории Рима триумф будет проводиться не по решению сената?
— Нет, такие примеры уже бывали, диктатору Марцию Рутилу сенат отказал в праве триумфа, тогда народное собрание дало ему это право, к тому же ваши войска уничтожили гораздо больше пяти тысяч врагов.
— Да, Тиберий, приятную весть ты мне сообщил, — улыбнулся Константин.
— Всё уже приготовлено и нам следует завтра пораньше выйти из Мурсы.
— Хорошо, тогда до завтра, — кивнул Константин, отпуская прокуратора.
