— Марк не видишь, женщина стесняется.
— Это моя жена Скора, — представил Марк свою возлюбленную.
— Скора, — густо покраснев, кивнула женщина.
— Константин, — кивнул император в ответ и тут же понял, почему её лицо показалось ему знакомым, она была очень похожа на Минервину. Те же голубые глаза, те же черты лица, только волосы не тёмные, а русые, такой же большой живот, когда она была беременная Криспом. Он видимо так пристально посмотрел на Скору, что она, засмущавшись, отвернулась и спряталась у Марка на плече.
В это время Константин увидел, как из дома вышла женщина в тёмной одежде, и спустившись с крыльца, подошла к нему. Глянув на него, своими какими-то пронзительными зелёными глазами, сказала:
— Тебя Константин зовут, а после смерти ещё и Великим будут величать, на вот, испей медку нашего, — и протянула ему большую глиняную кружку, затем повернувшись, сказала, — и ты Марк, тоже медку за победу выпей, хватит Скорку там тискать, — и подала ему вторую кружку.
— А почему Великим, — спросил Константин, взяв кружку.
— Много чего хорошего ты в жизни сделаешь, но и страдать много будешь, — ответила женщина, пристально глядя на него.
— Ладно, давай Константин выпьем за победу, — улыбнулся Марк императору, беря кружку у Митусы, — мы ведь с тобой за это ещё даже не выпили.
— Хорошо, давай, — тоже улыбаясь, кивнул император.
Они выпили, Константин крякнул:
— Ох, и крепкий у тебя мать медок, — сказал он, отдавая кружку, затем ещё раз пристально глянул на Скору и вскочил на свою лошадь, — поехали Марк, а то мои орлы быстро летают, — и пришпорил коня.
— Хорошо, — Марк тоже вскочил на лошадь, — я скоро вернусь, — крикнул он, и помчался за Константином.
— А почему Константин так пристально на меня смотрел? — спросила Скора.
— Это он своё прошлое в тебе увидел, — задумчиво ответила Митуса, глядя на удаляющихся всадников.
Константин нахлёстывал коня и вспоминал Минервину, как же хорошо им было вместе, а он сам взял и всё разрушил. Фауста хорошая, красивая женщина, но он её не любил. Марк догнал его, и теперь они скакали рядом. Дорога закончилась, им пришлось попридержать коней, и они поехали медленнее.
— Если Фауста не забеременеет в ближайшие полгода, я с ней разведусь, — задумчиво произнёс Константин.
— Зачем? — спросил Марк, глянув на своего друга.
— Найду и верну к себе Минервину, я до сих пор её люблю.
— Это тебе медок в голову ударил, — убеждённо ответил Марк, — а как же твоё соглашение с Геркулием и Максенцием?
