— Не знаю, — ответила Скора, пожав плечами.
— Жалеть его надо, любить и жалеть.
— Как это?
— Как дитё малое, положи его голову к себе на грудь, гладь по волосам и приговаривай: «Ты у меня самый лучший, ты у меня самый сильный, ты у меня всё сможешь, всё сумеешь!» — и чем чаще, тем лучше. Это налюбиться впрок нельзя, а жалеть впрок и надо, он тогда для тебя горы свернёт, да и к другим сиськам никогда не уйдёт.
— Что даже не посмотрит?
— Смотреть-то может быть и будет, мы же все с этим богатством ходим, — сказала Митуса, поглаживая свою грудь и вспоминая, как Деян любит в них зарываться, улыбнулась, — только уйти от твоих уже не сможет.
— И всё, так просто? — удивлённо спросила Скора.
— Да не просто, ты его, как мать должна жалеть, мужчины они ведь, как дети, если с них все их латы, что они по жизни на себя нацепили снять.
— А откуда ты всё это знаешь, у тебя ведь никогда не было детей? — спросила Скора.
— Ладно, пойду я спасть уже, — произнесла Митуса, вставая и пошла к себе.
Скора села на кровати, шлёпнула себя тихонько по губам, встала и на цыпочках подошла к кровати Митусы:
— Прости меня, это я по глупости.
— Ладно, чего уж, иди спать, — вздохнула Митуса.
— А можно я к тебе лягу? — попросилась Скора.
— Ложись дочка, — улыбнулась в темноте Митуса, откидывая одеяло.
Скора неуклюже залезла под одеяло, но улечься со своим животом никак не могла.
— Да не крутись ты, ложись на бочок спиной ко мне.
— Хорошо, — довольно прошептала Скора легла и затихла.
— Молодая ты ещё, совсем молодая, — приговаривала Митуса и гладила её по волосам.
— С таким брюхом-то?
— От любви всё, от любви, там ваше с Марком продолжение у тебя живёт, ты вот чуть, что в слёзы, а ему каково, он ведь глаза на мокром месте держать не может, он мужчина, а страдает в разлуке не меньше, чем ты.
— Правда?
— Правда, правда, не сомневайся, — Митуса продолжая гладить Скору.
Скора успокоилась, ей впервые, после отъезда Марка было так хорошо.
— Вот вернётся, зажалею его до смерти, — прошептала она засыпая.
— Жалей, жалей его дочка, хуже не будет.
Митуса почувствовала, что Скора уснула: «Девчонка ещё, совсем девчонка, да и материнской ласки мало видела, повезло ей с Марком».
Рано утром следующего дня воины Марка сняли свой лагерь, погрузив его на своих лошадей и в обоз, отправились дальше на север. По землям Багана отряд проходил вдали от жилищ, поэтому людей они не встретили. В полдень Марк остановил колонну, что бы сделать короткий привал. В это время к ним и присоединились воины Багана. В отличие от всадников Марка они были прикрыты только латами и не имели кольчуг, их лошади так же были мало защищены, поэтому могли называться только лёгкой конницей, но их было около двух тысяч. Теперь уже четырёхтысячный отряд свевов двинулся дальше. Поздно вечером свевы прибыли в назначенное место. Никаких признаков присутствия воинов другого племени они не обнаружили. Марк выбрал место и приказал своим воинам строить лагерь. Баган организовал разведку местности вокруг строящегося лагеря.
