— А я бы с Марком поспорила, только он её выбрал, — продолжала Бажена.
— Уймись Бажена, — громко сказала Митуса, — больно язык у тебя длинный.
— Да ладно, я же пошутила, — стала извиняться Бажена, увидав, что Скора готова расплакаться.
— Всё пошли, уже поздно, — сказала вставшая Голуба, — Зарина собирайся, — обратилась она к третьей женщине.
— Извини Скора, если, что не так, — попрощались подружки, выходя из дома, мы не со зла, так по бабски.
— Да ничего, всё нормально, заходите, — улыбнулась Скора.
Женщины вышли и сразу запели:
Мой милёнок, Как котёнок,
Всё ему не терпится.
За подол мой держится.
Мы сидели вечером.
Делать было нечего,
Целовались много раз,
Губ не чувствую сейчас,
По груди бегут мурашки.
Из расстёгнутой рубашки,
Он губами жарко шарит,
Ох и ловок этот парень!
— Я пойду, прилягу, что-то мне не хорошо, — улыбнулась песне Скора и держа свой живот, переваливаясь, как утка, пошла к себе в комнату.
— Иди, иди милая, я тут приберу, — кивнула Митуса.
Она быстро убрала со стола, прислушалась, в комнате Скоры было тихо, бабы на улице тоже угомонились, Митуса разделась и пошла спать. Песня немного растревожила её. Митуса стала вспоминать свою молодость и уснула. Ей снилось, как они с Деяном, совсем ещё молоденькие, целовались на сеновале. Он робко трогал у неё грудь, она вспыхивала от каждого прикосновения, но прижимала его к себе. Его руки несмело блуждали по её телу…
Вдруг она проснулась, в соседней комнате слышались всхлипы. Митуса встала и в одной длиной рубахе пошла к Скоре.
— Чего ревём? — села она на постель.
— Да так, сама себе надумала, — сквозь слёзы произнесла Скора.
— Ну и что там себе надумала, спросила Митуса, поглаживая Скору по спине.
— Бажена сказала, а я, а я… — начала частить Скора, — вдруг бы я Марка тогда в реке не увидела, — уже почти зарыдала она.
— Вот дурочка, всё же хорошо, он с тобой, любит тебя, ребёнок у вас скоро будет, чего реветь?
— А вдруг он погибнет или разлюбит меня, — продолжала плакать Скора.
— А ты жалей его, тогда не погибнет и никогда не разлюбит.
— Это как жалей? — спросила Скора.
— Если перестанешь реветь, расскажу.
— Хорошо не буду, — произнесла молодая женщина, успокаиваясь, шмыгая носом и вытирая слёзки.
— Ну вот, слушай, Марк ведь любит тебя?
— Да, наверное, — тихо сказала Скора.
— А что для мужиков в любви главное?
— Ну не знаю, страсть, наверное.
— Да не сиськи, и всё остальное мужику надо, хотя и это тоже важно.
— А что тогда, душа?
— Душа, да, только, как ты ему свою душеньку покажешь?
